– Это путч, – сказала Саманта Николсон.
– Капитан крейсера не может рассуждать о глобальной стратегии Корпорации. Не тот уровень. Но при определённой гибкости, вы можете не только перейти на уровень выше, но и присоединиться к новой элите.
– Я припоминаю, что когда-то представителей новой элиты вешали в Нюрнберге.
– Не сделайте ошибки, капитан. Не сделайте ошибки.
* * *
Когда Максвелл добрался до русского, тот уже был без сознания. Крис подключил кислородный баллон к скафандру геолога, врубил усиленную вентиляцию. Потом он перехватил Илью двумя руками поперёк корпуса, активировал ранцевый двигатель своего скафандра и по нисходящей траектории полетел к бункеру.
– Куда я лечу? – пробормотал Илья.
– Вообще-то на территорию Соединённых Штатов, – сказал Максвелл. – Но это временно.
– Железо, – чётко произнёс Илья.
– Никуда не денется твоё железо, – недовольно скривился Максвелл.
– Не моё, – в голосе Ильи было недоумение. – Для всех.
Максвелл только хмыкнул и подкорректировал курс.
* * *
– Как вы себя чувствуете, Юл?
– Вполне сносно, только меня как-то странно потряхивает изнутри. Это похмелье?
– Пейте кофе, Юл, – усмехнулся Башарин. – Ещё лучше крепкий чай.
Блумквист пил сладкий кофе с лимоном, а Башарин ходил по тесному кабинету, сцепив руки за спиной.
– Увы, ваш подвиг оказался напрасным, Юл. Пока вы были в отключке, события приняли такой поворот, что скоро никому не будет дела до нарушений на базе. Если только мы что-нибудь не придумаем.
– Этот пилот, Лихач. Он погиб, – полуутвердительно сказал Блумквист.
– С ним пропала связь. Его ищут. Втайне от меня, конспираторы. Думаю, найдут. В конце концов, это их профессия – искать.
Вошёл радист.
– Получено радио от поисковой группы дяди Анатолия, – сказал Диоген.
– Какой-какой группы? – грозно спросил Башарин.
– Вот, – Диоген положил на стол листок бумаги. – Радиограмма. Я официально зарегистрировал. Внёс в журнал. Потехин обнаружил месторождение. Они будут на станции через два часа. С ними какой-то американец.
Радист вышел.
– Какой ещё на хрен американец? – Башарин схватил радиограмму, а Блумквист тяжело вздохнул.
– Вот и не надо ничего придумывать, – сказал он.
– Вы ещё не всё знаете, – сказал Башарин, откладывая радиограмму. – К нам едет ревизор. Меня ждёт отставка.
– Ну, пока он ещё доедет, – философски заметил Блумквист. – А пока давайте работать. Мы ведь здесь для этого и находимся, чтобы работать.
– Мой зам Захарчук говорит – какая разница, где работать, лишь бы побольше платили. Ждёт «Феррум аурум».
– Ну, ведь это так естественно – искать полезные ископаемые там, где больше платят. Но почему мы с вами, Герман, не ждём «Феррум аурум»?