– Скотт, – проскрежетал Тристан, впившись пальцами в мой бок.
– Шучу. – Скотт поднял руки в невинном жесте, прежде чем снова посмотрел на меня. – Только не о том, что вы великолепны. Если он вам наскучит, я с радостью его заменю.
– Буду иметь в виду, – холодно ответила я, не в силах сдержать невольное удивление.
– Скотт, завязывай, – предупредил Тристан низким голосом.
Скотт даже не моргнул, услышав его тон.
– Как долго вы вместе? Кажется, не так давно, клянусь, я только что читал объявление о твоей помолвке в газете.
Тристан ничего не ответил, и это задело меня. Я ждала, а он все еще ничего не говорил.
– Мы не вместе, – наконец сообщила я Скотту, проглотив комок в горле, болезненно осознав молчание Тристана.
– О, правда? – ответил Скотт, широко улыбнувшись. – Рад это слышать. Как только доужинаете, не хотите выпить со мной?
Тело Тристана напряглось, и он сделал шаг ближе к Скотту, заслонив меня от посторонних взглядов.
– По-моему, твоя дама уже заждалась, Скотт, – пророкотал он.
– С чего ты взял, что я пришел сюда с дамой? – бросил вызов Скотт.
– Потому что я слишком хорошо тебя знаю, – ответил Тристан. – А теперь перестань пытаться надрать мне яйца и проваливай. Я позвоню тебе в следующий раз, когда буду в Лондоне.
– Ладно, ладно, – вздохнул Скотт, похлопав его по спине. – Помни, Блэквелл, ты до сих пор должен мне бутылочку «Гленфиддича». – он пошевелил бровями, взглянув на меня, и драматично добавил: – Увидимся, красавица. Выпьем в другой раз.
Он неторопливо направился прочь к столику, за которым сидела потрясающая рыжеволосая девушка. Я вернулась на свое место, как и Тристан.
– Извини его, – пробормотал он после того, как я замолчала, потягивая вино и глядя куда угодно, только не на Тристана. – Ему нравится дурить мне голову.
«А тебе нравится дурить мне», – подумала я.
Подведя итоги прошедшей ночи, я подумала, что, возможно, мы добились прогресса. И снова ошиблась. Несмотря на то, что Тристан рассказал мне о ситуации со своим отцом, он все еще не видел нас в отношениях. Один шаг вперед, один назад. Меня реально от этого тошнило.
В то же время я понимала, что не имела права расстраиваться. Мы никогда не давали друг другу никаких обязательств. И я больше не знала, чего хотела. Иногда мне казалось, что было бы проще просто сдаться. Это спасло бы меня от американских горок эмоций, через которые я прошла с Тристаном... гнев, боль и страдания. Но потом я вспомнила детали... То, как он смотрел на меня в ту ночь, когда мы занимались любовью в душе; его сексуальную улыбку, когда он был игрив; ночь, когда он держал меня в своих объятиях после того, как я рассказала ему о своем брате… Из-за всего этого я передумала сдаваться. Ларен предупреждала, что отношения – тяжелый труд. И я согласилась с ней.