«Ты готов, но если продолжишь думать, то перестанешь. Сосредоточься на настоящем. На важном. На чем угодно, кроме поцелуя».
Стажеров подняли менее десяти минут назад. Конечно, они спали до этого всего два часа, так что большинство из них были ходячими мертвецами. После гудка, который сигнализирует, что пора вставать, у них было пять минут на сборы и построение снаружи.
Ноэль появилась в самых крошечных, обтягивающих розовых шортах, какие он видел, и такой же майке. Она выглядела как любая другая женщина в этом лагере, но, черт возьми, он мог видеть низ ее задницы. Ни у кого во всем долбаном мире не было такой попки. Подтянутой, округлой, идеальной. Манящей укусить.
«Даже не начинай».
Ее волосы были собраны в конский хвост на макушке, а пряди раскачивались взад и вперед, взад и вперед при каждом дерзком шаге. Дерзкие шаги, почти похотливые, из-за красных шнурков на ее военных ботинках.
«Да. Именно поэтому».
Ее лицо не покрывала косметика, придавая лицу свежий, наивный вид. И благодаря восходящему солнцу, обрамляющему ее золотым, розовым и оранжевым светом, она воплощала фантазию любого сексуально активного мужчины.
Фантазия. Только ею она может быть для него. Поэтому Гектору придется притвориться, что он не заметил ее напрягшихся сосков от прохладного утреннего воздуха. Соски, которые он чувствовал своей грудью.
О, Боже, мурашки побежали по соблазнительной полоске кожи между майкой и поясом шорт. Ее пупок выглядел так изящно, что стал бы идеальной игровой площадке для его языка.
«Не смей думать об этом, придурок». Мольба была призвана защитить его от глубоко укоренившейся потребности.
— Побежали! — выкрикнул он двадцати четырем новобранцам, оставшимся в лагере. Двое уже выбыли из строя из-за травм, двоих выгнали за плохие результаты, а один женоподобный мужчина с маленькими усиками и привычкой спать в женской спальне просто исчез.
Удивительно, но Ноэль не было среди выбывших.
— И не останавливайтесь, пока не скажу, — добавил Гектор. — Иначе поедите домой.
Группа побежала так быстро, что их стоны «только не снова» он едва отметил. Отчаянно нуждаясь в отвлечении… которое бы действительно сработало… Гектор тоже побежал, решив направить ход мыслей в другое русло.
Это его последний день здесь. По крайней мере, до следующего месяца. Как и другие, он должен был остаться, но из-за своей способности получил разрешение покинуть лагерь до момента, пока вновь не станет главным. Хотя босс не знала всей правды.
Когда Гектор только присоединился к А.У.Ч., он солгал о состоянии здоровья. Кожная болезнь, которая требовала, чтобы его коллеги держали руки подальше, а ему иногда приходилось надевать перчатки и иногда, когда «агония» становилась невыносимой, оставаться дома. Большинство уважали первое, все смеялись над вторым, и в редких случаях некоторые приносили ему куриный суп с лапшой из-за третьего.