Подавая пример, Кевин первым взобрался на небольшой бугорок и отодвинул ветви ракиты. Девушка ахнула и отступила, едва не ухнув в глубокий снег, когда, словно из воздуха, совершенно неслышно перед ним материализовались двое. Оба высокие, плечистые – настоящие великаны!
– Пропуск! – сурово потребовал один из них.
Второй зажег огонек и, как заправский фокусник, извлек из кармана лист пергамента. От удивления глаза Британи распахнулись еще шире, хотя куда уж больше! Что это за мероприятие такое, если даже списки гостей пишут гусиными перьями на телячьей коже, будто лет пятьсот назад?
Кевин кивнул и предъявил запястье. Девушка полагала, охрана сверится со списком и все, но верзилам этого показалось мало.
Огонек стал ярче, слепил глаза. Охранники намеренно установили повышенную интенсивность, чтобы дезориентировать гостя, не позволить ему незаметно применить магию. Пока Кевин инстинктивно защищал второй ладонью глаза, верзила со списком ухватил его за руку с браслетом и приложил ее к пергаменту. Раздался хлопок, и в небо устремилась зеленая струйка дыма.
– Проходите! – пробасил охранник и убавил яркость огонька до минимума. – Приятного вечера!
Кевин чуть замешкался, оглянулся на Бри, но все же скрылся в темноте рощи. Девушка осталась одна. Уняв набежавшую дрожь, она заставила себя приблизиться к охране. Право, лучше скорее покончить с формальностями, что толку переминаться с ноги на ногу в темноте? Больше всего Британи боялась, что ей начнут задавать вопросы, но немногословные верзилы проделали с ней ту же процедуру, что и с Кевином. Браслет оказался настоящим, не перекупленным, в воздух устремился зеленый дым, и девушка с облегчением перешагнула невидимый рубеж… чтобы едва не оглохнуть от шума.
Растерянно оглядываясь по сторонам, Британи стояла на верхнем ярусе амфитеатра. Он напоминал установленные во время Королевских игр трибуны, только гораздо больше. Хотя ведь и полигон не маленький! Правда, на этом сходство заканчивалось. Амфитеатр возвели из известняка, а зрителям в зависимости от статуса полагалось сидеть либо на высеченных из камня креслах, либо на мягких диванчиках в ложах. Последние занимали три обособленных сектора против гладкой стены, тянувшейся вплоть до пятого ряда. Выше уже размещались зрители. Яркое освещение помогало рассмотреть мельчайшие детали, от резных маскаронов на входе в ложи, до дополнительных железных ограждений арены. А еще заготовку гигантской пентаграммы в центре ристалища.
Повсюду сновали люди. Они бесцеремонно толкали застывшую на проходе Бри, стремясь добраться до продавцов сладостей и напитков, громко нахваливавших свой товар.