Хоть поест что-нибудь!
– Вероятно, понимал, что однажды я не выдержу, и подстраховался. Теперь если я решу развестись или изменить ему, он имеет право отобрать у меня всё. И в добавок продаст компанию отца, так как большинство акций у него.
А еще просто убьет… Но об этом промолчала.
Карие глаза сузились. Вот же сука, перекрыл кислород со всех сторон.
– А что с похищением?
Юля вздрогнула, вскидывая на Дениса свои ведьменские омуты.
– Юля, если бы у меня было на уме тебя сдать, я бы уже это сделал, – подался вперёд Дэн, приближаясь к замедленно жующей торт девушке, – я серьёзно.
Но она не ответила. Только тарелку от себя отставила, упрямая. Дэн чертыхнулся и придвинул ее обратно.
– Пока не съешь, мы отсюда не уедем.
Знакомый блеск противоречия мелькнул в светло – карих глазах, но торт она всё же доела. Видимо голод взял своё.
Когда вышли из кафе и пошли вдоль магазинов, Романова вдруг притормозила около одной из витрин. Денис остановился рядом и, проследив ее взгляд, понял, что она смотрит на картину. Довольно простая работа: на фоне светлого фона красивое перо, из которого вылетают птицы.
– Нравится? – поинтересовался Денис.
– Очень красиво.
– Можем купить, – предложил и сам засмотревшись.
Только не на перо.
Перед ним стояло гораздо более шедевральное произведение искусства. После торта и кофе щеки у Юли порозовели, даже под слоем тонального крема было заметно. Ветер развевал тяжелые локоны, развеивая аромат волос и вынуждая Дэна дуреть на каждом вдохе.
– Нет, зачем? – девушка отвела взгляд от картины и пошла вперёд.
– Тебе же понравилась.
Он точно видел, как загорелись ее глаза и как она всматривалась в каждую деталь.
– Понравилась, но смысла ее вешать дома – нет. Только утратит своё великолепие.
– Ты же не утратила, – сказал и притормозил, замечая, как резко остановилась Юля.
– Что? – тихо прошептали не тронутые помадой губы.
Дэн ступил ближе, практически вплотную, и уткнулся глазами в шрам, увиденный уже не раз.
Не сдержавшись поднял руку и провел по нему большим пальцем. Едва коснулся мягкой кожи, как разрядом в двести двадцать прострелило. Так давно он хотел вот так к ней прикоснуться, без ненависти и желания подавить.
Юля замерла. От близости мужчины сердце подскочило к самому горлу, а от его дерзкого прикосновения вот так прямо на улице адреналин по венам побежал.
– Это он? – горячее дыхание обожгло кожу, но Юля не заметила. Её закручивало от ощущения того, как шершавый палец чувственно гладит нижнюю губу.
Даже дышать не могла не понимая, что происходит и почему она не отталкивает наглеца.