Что ж, теперь я уверена – самым выдающимся достоинством Маккамона я бы назвала вовсе не его картины.
Под определенным углом в душе я смогла проглотить его немного глубже, чем в лифте, но это тоже была не глубокая глотка, даже близко не она.
Наспех вытерев от воды, Роберт снова подхватил меня на руки и вынес в спальню. Усадил на кровать, но я с хитрой улыбкой устремилась к тому самому столу, который якобы должен был выдержать любые безумства. Легла на столешницу грудью, выставив кверху попку.
– Понравилось ломать мебель? – уточнил Роберт.
– Ты мне понравился. Во мне. Иди сюда.
Стол не сломался, выдержал. Хотя в процессе мы все равно вернулись на кровать, потому что ноги меня уже не держали.
На этот раз он двигался без напора, мягко и глубоко, и пальцы ласкали также.
– Господи, Роберт, почему мы не сделали этого раньше! – простонала я. – Столько потерянного времени…
– У нас полно времени впереди, разве нет?
Я не ответила. А Роберт, перехватив бедра, взял меня быстро и жестко. Это были быстрые, глубокие, яростные толчки.
Понял, что я оставила его вопрос без ответа.
Невозможно убежать от себя, с самого начала повторяла мне Ба, но я честно пыталась.
Сегодня мое бегство закончилось. Пора взглянуть прошлому в лицо.
Я выскользнула из объятий спящего гения. Наспех оделась в толстовку и джинсы, в сумку на одно плечо собрала только самое важное. Бесшумно подошла к кровати.
Нацарапала несколько слов на вырванном из его альбома листе. Он оставил его на моем столе, казалось, целую вечность тому назад. Еще я забрала один карандашный набросок. Вряд ли он стоит миллионы, так что меня нельзя упрекнуть в жажде наживы.
Хотелось поцеловать его на прощание, снова коснуться его кожи и вдохнуть запах сильного тела. Но больше нельзя. Я и так дала слабину. Надо было подняться и уйти из кабинета, как только я поняла, что история Роберта мне знакома.
Беспрепятственно добралась до лифта. И даже спустилась вниз.
На этом моя удача кончилась.
– Добрый вечер, мисс Стоун, – произнес Эйзенхауэра.
Агент поднялся с кожаного дивана в холле возле лифтов. Перед ним стояла допитая чашка кофе. Наверняка, далеко не первая.
Он двинулся ко мне, тихо постукивая тростью. Остановился в шаге.
Наверное, мы оба выглядели странно – в разгар ночи в темных очках.
– Какая честь, – кашлянула я.
– Я навел о вас справки, Денни Стоун, – продолжал Франсуа. – Колледж, университет, подработки и работа в престижном журнале, но ни слова о том, где жила Денни Стоун до шестнадцати. Никакой предыстории. Ни школы, ни родителей. Ничего. Объясните мне, как так?