Их было трое в доме. Господи, их было трое.
Время казалось вечностью. Казалось, я вижу, как падают с неба капли, раскрашенные холодным сиянием мигалок. Возле входной двери то появлялись, то исчезали люди в форме. Во что был одет Роберт? Я поняла, что не помню.
И тогда из дома появились двое. А между ними шел кто-то третий. Шел так осторожно, словно слепец брел на ощупь.
Сердце рухнуло в пятки, я поняла, что не дышу.
Рядом с машиной возник офицер и отпер дверь, а я поняла, что боюсь выходить. Что ноги не держат, а руки трясутся. Взгляд из-за слез не желал фокусироваться на бледном лице мужчины, который шел ко мне, окруженный офицерами.
– Денни…
Только один человек из этих трех звал меня так.
Я сморгнула слезы. Роберт коснулся моих плеч, набросил на меня собственное одеяло. Мое осталось в машине, да оно и промокло, набрав натекшей с волос воды.
– Денни, – пробормотал он, покрывая поцелуями лоб и щеки.
Я не могла сказать ни слова. Только вжималась в него так сильно, цепляясь негнущимися от холода пальцами за одежду. Живой. Живой.
– Я сейчас должен уехать, – прошептал Роберт. – Нужно дать показания.
– По-почему? – заикаясь, спросила я. – А ты… вернешься?
– Как только отвечу на все их вопросы, – он продолжал улыбаться.
Мой гений, на губах которого улыбка была таким редким гостем. Сейчас под дождем, в окровавленной одежде, задержанный, он улыбался.
Прошлое, наконец, осталось в прошлом, поняла я. И это действительно было так. Отныне, когда я буду думать о «той самой ночи», я больше не буду вспоминать события двенадцатилетней давности. Они поблекли и померкли перед правдой, которая теперь известна нам обоим.
Роберт ощущал свободу. И желание жить. И быть счастливым. Он стер слезы с моих щеки, и я уткнулась в его ладонь и ответила на улыбку.
А после он меня поцеловал.
⁂
В Миннесоте после задержания Роберт какое-то время провел в том самом полицейском участке. Еще ему потребовался хороший адвокат, который все-таки смог доказать, что к смерти Эйзенхауэра Роберт не причастен.
На время судебных разбирательств я переехала в единственный в городе мотель. Было выше моих сил оставаться в огромном доме наедине с призраками, которых после происшествия той ночью стало только больше.
День ото дня с прошлого спадала пелена забытья, и с каждым новым допросом Роберта появлялись все новые подробности.
Из-за того, что был на короткой ноге с миссис Маккамон, Франсуа считал, что знает дом Роберта, как свои пять пальцев, но в особняке оказалось достаточно тайн. Роберт знал и о лазе на кухне, и о том, что у матери запрятан дамский револьвер за фальшивым дном выдвижного ящик секретера. Вокруг были леса и заповедники, и в сад миссис Маккамон частенько забирались дикие звери, хотя ей самой револьвером так и не довелось воспользоваться, было спокойней иметь его при себе.