– Мария, а вы к нам, получается, внепланово? – осведомился Эрик.
– Получается. Точнее, я к вам вынужденно, – ответила Мария. – Появилась необходимость в серьёзной надзорной процедуре. Поэтому надо поговорить в спокойной обстановке… с вами, Лада, – она строго посмотрела на меня. – Ну, и с вами, как с опекуном, – на Эрика она взглянула не менее сурово.
Помолчав пару секунд, она будто нехотя кивнула Никите:
– Ты тоже, пожалуй, можешь присутствовать, хотя формально я не обязана тебя приглашать… Где мы можем поговорить?
По лицу Эрика промелькнула тревога. Он подобрался и нервно пожал плечами:
– Да говорите прямо здесь. Тут никого, кроме нас, и нет.
– А, хорошо, – кивнула Мария. – Ну, тогда дело вот в чём… Эрик Генрихович, не прошло и недели, как медслужба питерской дружины родила заключения по результатам анализов и аппаратной диагностики ваших подопечных Лады Измайловой и Никиты Корышева. Ну, вы помните, после того взрыва неустановленной природы…
– И? – мрачно уточнил Эрик.
– С Никитой всё в порядке, – вздохнула Мария. – А вот Лада… Строго говоря, в медицинском смысле с ней тоже всё хорошо, но установлена беременность в четыре – пять недель на момент обследования.
Наступила очередная моя минута славы. Они все уставились на меня. Мария – с видом строгой озабоченности, Эрик – с выражением стоического смирения и покорности грядущим трудностям, а Никита… Никита был просто очень удивлён. Мы с ним пялились друг на друга с искренним изумлением.
– Ник, – пискнула я. – Этого быть не может!
Он только плечами пожал. Даже пожал как-то наполовину: втянул голову в плечи, да так и остался, не сводя с меня глаз.
– Этого быть не может! – повторила я уже немного увереннее. – Я… я же не просто так! Я же считала!.. Это был безопасный день!
– Если у вас не было намерения становиться матерью, надо было пользоваться более надёжным способом предохранения, чем «безопасные дни»! – отчеканила Мария. – Теперь вам и вашему опекуну придётся решать этот вопрос.
Никита, наконец, шагнул ко мне, крепко взял за руку и повёл прочь. Настолько быстро и решительно, что мой протест на некоторое время запоздал.
– Да куда ты меня тащишь?!
– Чтобы нас не слышали, – пояснил он, затаскивая меня за недостроенный дом.
Там он развернул меня лицом к себе и требовательно потряс пальцем:
– Только без паники, слышишь?!
– Макс, Макс, послушай! Этого не может быть, я тебе точно говорю! Это был стопроцентно безопасный день!..
– Лада, это ты меня послушай, – он сглотнул, перевёл дыхание. – За несколько дней до той ночи у нас был портальный переход. Переход – это безвременье для нашего разума, мы не чувствуем его длительность. А она есть. Ну, и чёрный кокон. Он мог тоже сдвинуть все процессы в твоём организме… Потом обратный переход. Нам с тобой кажется, что та ночь была две недели назад, но оказывается, что уже пять недель…