Не мог и не пытался.
За времена, прошедшие с момента Раскола, обе расы сумели прочно и надолго отпечататься в человеческой истории.
О вампирах люди прознали гораздо раньше.
Гонимые новым, неведомым прежде чувством, они первыми вышли на охоту. Жажда сжигала тех, кто прежде был частью народа «Потэстатэм». Теперь у них появились новые имена – акмары, ламии, стригои и, в конце концов, вампиры.
Люди больше не приходили просить защиты у сильных. Теперь они боялись ночи, потому что там скрывались Отверженные Солнцем.
Со временем предания о действительном происхождении вампиров ушли, уступив место чему-то невообразимому, вроде сделок с дьяволом и проклятием Каина. Память о «Потэстатэм» осталась в виде мифов и легенд, где сильные выступали богами, иногда грозными, но справедливыми.
И больше никто не связывал их с вампирами.
Только сами Отверженные помнили о Расколе и своих корнях, и передавали это от одного Короля к другому, храня историю своей расы.
Пути волков и вампиров разошлись окончательно, и каждый ненавидел другого.
Сами оборотни сумели еще некоторое время оставаться в сознании людей потомками прежних богов. Они, сохранившие связь с магией пяти Стихий, продолжали помогать людям, но, как и вампиры, утратили былую силу и могущество, перестав быть «Потэстатэм».
Теперь срок их жизни значительно сократился, а от прежней выносливости и скорости остались лишь крупицы. Но вампирам, что сохранили эти качества, выпала гораздо худшая доля – они лишились своей человечности. У оборотней она хотя бы осталась.
Все же, со временем и они не сумели избежать участи вампиров. С каждым поколением проклятие Луны действовало все сильнее, и вот уже оборотни стали обрастать жестокими легендами, превращаясь из помощников людей во врагов.
Полнолуние лишало не готовых к такому Проклятых рассудка, и они переставали контролировать себя. Утратившие человечность и потерявшие власть над зверем, они навсегда оставались заперты в собственной шкуре, чтобы ночами оглашать округу душераздирающим воем. Сумасшествие блокировало возможность обратной трансформации, блокировало магию, и со временем человек угасал в теле животного, а ум полностью заменялся инстинктами.
Случалось и так, что волк добровольно и осознанно бросал стаю, отдаваясь во власть зверя, не желая больше терзаться ночами и сдерживать себя. Магия такого оборотня слабела, разум и способность к превращениям сохранялись, а вот звериные чувства обострялись. Часто такие Проклятые уходили на службу. Германские воины-волки, вервольфы; яростные, свирепые и беспощадные скандинавские мужчины-звери… даже в обличие человека более быстрые и сильные, они внушали страх своей животной, неукротимой злобой.