Виктория потрогала шею. Да, медальон был на месте.
Девушка вышла из кустов и поспешила надеть куртку – за то время, что они бегали, успело похолодать.
– Ух-ты! Все-таки это действительно правда! – воскликнула Хилари.
Выходит, Виктория не зря пряталась за кустами.
Джозеф нахмурился и вопросительно посмотрел на Хил. Он и Виктория так и не поняли, что произошло.
– Об этом обычно не распространяются, и мало кто знает точно, в основном есть только слухи, что… Короче, обычные волки могут трансформировать только кожу и шерсть, а медальон из-за своей магии помогает трансформироваться и вещам, приближенным по составу к натуральному. Ну, типа хлопок и прочее. Причем трансформация не отражается на окрасе, как это бывает с шерстяными вещами. Конечно, если ты наденешь кучу одежек, со всем он не справится. Только необходимое. Но и это уже немало. Так ты осталась лишь без кроссовок и кофты.
Виктория кивнула. Определенно это было лучше, чем оказаться голой, или ехать через половину Нью-Йорка в образе огромного волка.
– Вот это круто! – с завистью присвистнул Джо. – Обычным оборотням о таком только мечтать. Все же, хорошо быть Королевой. Ты можешь просто снимать лишнее и обращаться, а мне надо совсем раздеваться. Знала бы ты, сколько маек и брюк я порвал с момента инициации. Можно было, конечно, ходить в кожаных штанах, но для меня это слишком…
У Джозефа был такой глупо-разочарованный вид, что Хилари и Виктория рассмеялись. От этого молодой оборотень обиделся, но долго дутья не смог.
– Если хочешь, я могу понести тебя. Все-таки я сильнее человека, да и до машины уже недалеко, – предложил он, глядя на ноги девушки.
Носки промокли, отсырели и из белых превратились просто в грязные.
Покраснев, Виктория согласилась. Возможно, еще несколько минут назад она отказалась бы, но теперь ступни у нее заледенели, да к тому же, пару раз она наступала на скрытые листьями сучки и палки, а приятного в этом было мало.
Джозеф подхватил девушку на руки, и теперь скорость передвижения ребят заметно увеличилась.
– Надо было сразу это сделать, – удовлетворенно проговорил он, обдав лицо Виктории жаром своего дыхания.
Девушка раскраснелась так, что ей стало жарко, и она уже жалела о том, что надела куртку. Мускулистая грудь и сильные руки Джозефа были непростительно близко, и от этого она смущалась еще сильнее. В конце концов, прежде только Этьен сжимал ее в объятиях так крепко, как это делал сейчас Джозеф.
Наконец, парк закончился, и они вышли на улицы Нью-Йорка. Здесь Джо оглядел плотный поток людей, что спешили по своим делам и с некоторым сожалением опустил Викторию на асфальт. Идти с ней на руках в этой толчее было совершенно невозможно.