– Джо, не надо, – повторила Виктория, прерывая его, пока он не сказал ничего такого, после чего уже не будет прежних отношений. – Давай просто представим, что этого разговора не было, и я пойду спать?
И не дожидаясь ответа, она почти бегом ушла в дом.
Поджав губы, Джо печально покачал головой и, подняв плед, последовал за ней.
Солнце застало Этьена на Бруклинском мосту.
Всю ночь он бежал, ненадолго останавливался и снова бежал, хотя за ним никто не гнался, ведь все вампиры остались в Марин парке.
Но стоило ему хоть на минуту прекратить движение, как перед глазами вставало лицо Виктории, а сердце сжималось от осознания того, как он поступил со своим народом. И поэтому, не выдерживая, он вновь пускался в бешеную гонку.
Мелькали дома и районы, машины и склады. Испугано отскакивали прохожие, что-то крича ему в след, но он не разбирал слов.
В середине ночи Этьен осознал, что ноги привели его в Центральный парк.
Туда, где он прежде гулял с Викторией. Туда, где они ничем не отличались от обычной пары, если только не прислушиваться к их разговорам.
Пожалуй, эта неделя была одной из самых счастливых в его жизни. Если, конечно, не брать в расчет то, что в эту неделю он окончательно отверг своего отца, разочаровал Викторию и предал всех вампиров.
Когда небо порозовело, Этьен и не подумал искать убежище на день, надеясь, что боль физическая сможет заглушить боль душевную.
Он заслужил! Он все заслужил!
Он недостойный Король, который предпочел жизнь девушки счастью своих подданных. И куда теперь ему девать узы крови, если он не верит сам себе?
Он не смог сделать так, как его учили всю жизнь. Он не смог оправдать ожиданий!
Он не смог рассказать все Виктории еще тогда, в первый день счастливой недели. Он не смог отказаться от прощальной встречи с ней!
Он ничего не смог ни для своего народа, ни для Виктории!
Если бы только он не сказал ей прийти в этот парк на закате, все сложилось бы совершенно иначе.
Но жизнь не знает слова «если».
Впрочем, едва первые лучи Солнца появились над горизонтом, он действительно забыл обо всем, ослепленный болью. Тело словно горело в огне, но стиснув зубы, Этьен терпел, оставаясь на свету.
Он шел, упрямо делая шаг за шагом, но сам не знал куда. Он потерял счет времени, оглушенный и ослепленный жгучим, губительным Солнцем. В ушах звенело, губы потрескались. Он опирался о дома, но все равно продолжал идти. Ему предлагали помощь, но он лишь мотал головой и двигался дальше.
Странно, но Этьен не ожидал, что его хватит настолько. Прежде ему становилось хуже и хуже, но сейчас он мог идти, пускай и с трудом. Возможно ли Отверженному Солнцем привыкнуть к нему? Потому что именно такое ощущение складывалось у Этьена, ведь боль, хоть и была постоянной, но не увеличивалась.