Не вижу и не слышу – чувствую, как подъезжает к воротам знакомый «мерседес» стального цвета. И, как влюбленная в хозяина собачонка, мчусь вниз со второго этажа. Включаю кофемашину, ставлю духовку на разогрев, поправляю платье. Ну, точнее, это легкий летний сарафан, больше похожий на комбинацию. Приглаживаю волосы в зеркальной поверхности холодильника, подбегаю к окну и замираю.
Жаров выходит из машины с суровым и уставшим выражением лица, отчего я мигом сжимаюсь вся. Но любуюсь, как солнце играет бликами в его волосах, делая те светлее, как напрягаются мышцы на руках, когда он хлопает дверью. Бегом прыгаю к столу, делаю вид, что разбираю посудомойку, не ожидаю никого увидеть. И тут же еще на пороге ловлю Жарова взглядом. А он меня. Уголки его губ незамедлительно ползут вверх.
Ярик берет курс на меня. Шесть шагов, и он притягивает запредельно близко. Нагло и бесстыдно. Лапая через тонкий хлопок мою задницу, которая только этого и ждет. Мало, что ли, там следов от его пальцев? Жаров рычит в рот, затягивает процесс, не углубляя поцелуй. Впивается и не отпускает. Секунда, две, десять.
– Мама увидит, – с трудом оторвавшись от него, говорю вслух не то, что хотелось бы. Просто губы отказываются выдавать нечто вроде «я скучала» и «Ярик, поцелуй меня еще».
– Она во дворе, копается в цветах, – говорит спокойно, будто чего-то подобного и ждал. – И мне кажется, она догадывалась о нас еще тогда.
Я оставляю комментарий без ответа, нехотя выбираюсь из цепких объятий, но Ярик так легко не отпускает. С б?льшим успехом я могла бы, наверное, вырваться из медвежьих лап. Жаров держит крепко, а глаза смеются.
– Прекрати.
Я не хочу нарываться, пока не побеседую с мамой, а разговор в скором времени состоится – нет сомнений. Ярик же наклоняется и щекочет дыханием шею, затем кусает небольно за ухом.
– Хорошо, пусть пока это будет наш секрет.
Пока. Наш. Я смакую каждое слово. И отскакиваю от него вместе с тем, как открывается дверь и на пороге появляется мама.
– Ярослав, я буду готова через десять минут, – сообщает она, складывая садовые ножницы и перчатки в отдельный ящик.
– Не спешите, мне самому бы освежиться. Жара невыносимая.
Чуть не завываю, представив Ярика под тропическим душем. В замедленной съемке. Боже, гормоны точно взбесились! И зачем он на меня так смотрит? Почему ухмыляется? Только не говорите, что Жаров умеет мысли читать!
– Будешь кофе и лазанью? – спрашиваю как бы между прочим.
– Да, быстро перекушу и поедем, – отвечает, а после незаметно подмигивает и идет в комнату.
Я накрываю Ярику ужин, еще раз проверяю отражение в зеркале вплоть до белых кружевных трусиков в цвет платья. Вспоминаю про постиранные кроссовки, которые не высохли, и нахожу повод подняться на второй этаж. Там у меня спрятаны босоножки на плоской подошве. Как раз под это платье. Я бы, конечно, предпочла что-нибудь на каблуке, если у нас с Жаровым и правда намечается свидание, но заявиться к дяде Вове в больницу на шпильках будет сущей глупостью.