Есть милые люди всезнайки,
Любят других поучать.
Кричат и кричат словно чайки
И некому их отогнать.
Откроют чужие работы,
Прочтут, поумнеют, наверно.
И ну всем орать до хрипОты,
–Я истину знаю всемерно!
Куда ж от таких нам деваться?
Ни Бог же в них брак сотворил?
До них нам не надо спускаться,
Не тратить души нашей сил.
Сказать им в лицо не посмеем,
С глупостью лучше молчать.
А то сами от них заболеем,
И других мы начнём поучать.
Черта. Как сложно её провести,
Когда ты решился и сам-то не понял?
Счастье уже нам не увезти,
Мечта позабылась, меня ты не обнял.
Мелок твой скамейка себе подарила.
Следы нежной зелени поверх начертив.
Розарий затих теперь как могила,
Померкли все краски, сожгли креатив.
Русские Татьяны
Девушка ищет парня покрасивей,
Да, чтобы all inclusive* был включён.
И пусть он будет и в разы сварливей,
Но ключик к сердцу вмиг будет вручён.
Зазноба та, не видит в парне тихом,
Мечты её, чтоб мог он воплотить.
Забыла мать, рождённая купчихой,
Законы мира ей в головку заложить.
Судьба порой играет с нами в прятки,
Когда билетик вдруг счастливый обречён.
Однако, как известно, с неё взятки гладки,
И вот богач не в бочку с мёдом помещён.
Такой расклад не нравится красотке,
Другого ищет быстренько она.
Годами коль свежа, на бравой нотке,
В рай въедет, не останется одна.
Другим же, кто по старше горемычным,
Потерянное время не вернуть.
Профессию освоить и не столь привычным
Способом жизнь свою подразвернуть.
Но, есть Татьяны, русские Татьяны,
В своих руках несут судьбы веретено.
Залечат девушки, коль надо, все изъяны,
И счастье вечное семье той суждено.
*all inclusive – всё включено
Серые краски
Голосом ангела чудно пела красотка,
Парень желал лишь любви.
Ноту высокую взяла вертихвостка,
Ему нежно сказав: – Не гневи!
Он горемыка пытался унять,
От сердца запрятать все чувства.
А та по сцене продолжала вилять,
Важною долей искусства.
Всполохи страсти случай помог,
Отвадить от сердца парнишки.
Пения рядом сидел педагог,
Открыл он секреты из книжки.
Девушка пела по нотам легко,
Аплодисменты срывала.
Только душою она была далеко,
Мёртвою песня та стала.
Морок ушёл, излечился поклонник,
Начал структуру читать между строк.
– М-да, сухо что-то, что архив кинохроник,
Противным казаться ему стал голосок.
Бездушной в минуту дева открылась,
Кривляньем на сцене оказалась игра.
Пронзительным воем она возмутилась,
Заметив, что в зале осталась одна.