Горячее прикосновение подушечки пальца к моему затвердевшему соску вызывает покалывание, доказывая желание, и Андрей пользуясь беспомощностью, очерчивает края ареолы, заставляя ту сморщиться, сильнее разжигая во мне удовольствие.
Наверное, Андрея уже невозможно остановить, но я снова умоляю его прекратить, из последних сил цепляясь за ускользающую нить здравого смысла.
— Не надо, пожалуйста! — голос предательски дрожит.
Какой толк в сопротивлении, если всё тело вероломно откликается на ласки Андрея? Устремляется грудью навстречу требовательным ладоням, подаётся вперёд трепещущим животом к сильному торсу, при этом не отталкивая губ, а вонзаясь в них острыми краями зубов, даря томительную муку тому, кто не прочь овладеть моим телом прямо здесь, прижав спиной к двери. Этот чёртов Крутилин, тянет меня как магнит.
Даже вопреки остаткам своего сопротивляющегося разума, я разжимаю ладони, выронив все недавно собранные вещи. Кожа пылает в тех местах, где порхают шустрые мужские пальцы, то впиваясь коротко стриженными ногтями, то поглаживая, покрывая при этом мою спину эффектом гусиной кожи.
— Расслабься! — слышу тягучий призыв сквозь пелену и беспрекословно тянусь к нему, как наркоман к очередной дозе. — Отключи голову, дай телу кайфануть.
Он напористо прижимается всем телом, теперь не остается и сомнений, что я была чертовски не права высмеивая мужское достоинство. Хочу чтобы Андрей теснее жался, вдавливаясь всей своей массой в податливый пластилин моей фигуры, был рядом, а лучше во мне.
Выпуская в заряженный страстью воздух хриплый стон, я позволяю Андрею делать всё что он хочет, закрывая глаза скорее от дикого восторга, чем от стыда.
Судя по тому, что возле моего уха кто-то мирно посапывает, мои упования разбиваются вдребезги, рассыпаясь вместе с дрёмой среди смятых простыней, до сих пор хранящих жар страсти, владеющий нашими телами совсем недавно. Как было наивно полагать, что мне всё это приснилось. Поцелуи там всякие, обнимашки и не маленький перечень поз «Камасутры». Щеки бесстыже вспыхивают, а тут ещё и тело отзывается такой предательски сладкой негой от весьма продуктивно проведённого с Андреем времени.
Я стараюсь свести к минимуму свои копания, чтобы ненароком не разбудить своего новоиспечённого любовничка. А тот словно кот развалившись на солнышке, проветривает своё хозяйство.
«Вот бы взять и завязать всю твою прелесть узлом, кобелина», — не смогла я без мысленного ругательства покинуть комнату.
Тихонечко выползаю из спальни, крайне удачно, лишних зрителей моего позора, нет даже ни так, моего нравственного падения в поле зрения не наблюдается. И этот факт меня безмерно радует. Хотя победный танец танцевала я рано.