Я, сжимая ее в своих руках, рычал как зверь и вдалбливался все глубже, пока, не сдержавшись, излился в неё. Но уже через минуту я вновь был готов к соитию и приподняв Раяну над краем купальни, посадил девушку на каменный край, застеленный полотенцем. Я завел ее руки за голову, и встал между тонких длинных ног, чтобы она не могла их сдвинуть. От открывшейся картины жар охватил все мое тело и в горле пересохло, и я припал губами к розовым лепесткам, которые блестели от воды и влаги, которой щедро делилась со мной Раяна. Ее терпкий вкус, нежным аромат и стоны заставляли меня сходить с ума и я вновь и вновь ласкал языком бутон ее страсти, то слегка касаясь его, то надавливая, а затем мой язык проник внутрь и девушка зашлась в судороге. А я, дав ей немного отдохнуть, вошёл в такое желанное и такое узкое отверстие, чувствуя как Раяна плотно обхватывает меня, принимая в себя. И я, словно какой то юнец, вновь не смог сдержаться, во второй раз заполнив узкое влагалище своей спермой., которая белыми каплями начала вытекать из розовой дырочки, стоило мне только выйти из Раяны.
Раяна
Я не понимала, что происходит и чего мне ждать от этого мужчины. В академии он постоянно издевался надо мной из-за моей небогатой одежды, из-за старых учебников и казалось, что его дико раздражает вообще сам факт моего существования в этом мире. С каждым днём я ненавидела его все больше и больше и вздохнула с облегчением, когда Саймон Руале наконец выпустился из академии. Только радость моя была недолгой.
Я надеялась, что больше никогда не увижу этого мужчину. Но несмотря на его службу на границе с Тёмным Лесом, Саймон почему-то так и не взял себе временную жену, а заявился к тётушке Летиции сразу как только я выпустилась. Он предложил ей за меня такую сумму, что надеяться на ее отказ было бы глупо. И спустя две недели я стала временной женой сильнейшего мага королевства и моего личного врага. Вчера была наша первая брачная ночь. Конечно я до последнего надеялась, что обмен магией сможет произойти при менее тесном контакте и будет достаточно простых прикосновений, а ещё, что со временем Саймон все-таки изменился.
Но я зря надеялась. Этот мужчина унижал и подчинял меня, он забрал мою невинность и ещё заставил делать такое, о чем я даже в перешептываниях подруг по академии, никогда не слышала. Но самое ужасное было даже не это, а то с каким желанием отвечало мое тело. А ещё страннее было то, что вернувшись в нашу спальню, Руале не стал меня будить, а осторожно перенёс в кровать и дал выспаться. Это само по себе стало для меня не меньшей неожиданностью чем то, что мужское естество предназначеное для женского лона, по желанию мужа может оказаться везде, где он пожелает, заполняя собой и растягивая все возможные дырочки.