– По зубам, ― я даже вздрогнула от его голоса, а взгляд… Теперь передо мной сидел Арес. Бог войны, мечущий молнии, поражающий своей непоколебимостью и жестокостью. Я знала этот взгляд: он уже не отступит, сделает все, что возможно, и даже то, что невозможно, но врага не отпустит. Вопрос только в том, разорвет ли он этого Глеба на клочки, или же будет медленно душить, как удав, набрасывая на свою жертву все новые и новые кольца, сжимая их медленно, но неотвратимо?
– Ты помнишь, жаль только, что я пытался все эти годы забыть, ― горько усмехнулся он уголком губ, заметив страх в моих широко распахнутых глазах. ― Тогда должна помнить и то, что я дал тебе слово, что Арес никогда не пойдет против тебя.
– Почему ты так рвешься помочь мне и матери, ведь мы для тебя чужие люди? ― в сказку о вечной любви и благородном рыцаре я не верила. Тут нечто большее, но признается ли он? Ответит ли честно?
– Мой отец. Именно он втянул во все это твою мать. Когда она позвонила и попросила денег на твою операцию, он снова заставил ее работать на себя. Она и раньше знала слишком много, а своим условием он поставил вас под удар. Пока он был жив, Глеб особо не нарывался, но после смерти отца стал практически неуправляем, ― сейчас он не сводил с меня своих настороженных глаз, и я поняла, чего он так сильно боялся. Боялся, что я подумаю, что он был заодно с отцом, или же что я осужу его за поступки отца. Но далеко ли Игорь ушел от своего отца в желании все контролировать и играть жизнями других? Разве что по головам еще не пошел, да и насколько он близок к этой черте?
Видимо, что-то увидев в моих глазах, Игорь соскочил с дивана и, как в далеком прошлом, обнял мои ноги руками, устроив голову на моих коленях.
– Я не знал, правда. Поверь мне хотя бы в этом, понимаю, что прошу слишком многого, что не заслужил твоего доверия, ― лихорадочно шептал он, уткнувшись носом мне в живот. ― Если бы Вероника позвонила мне, я бы помог просто так, не попросив ничего взамен.
Рука сама потянулась к его волосам, тело реагировало неосознанно, словно и не было этих одиннадцати лет разлуки. Замерла в нескольких сантиметрах, так и не решаясь прикоснуться. И, словно почувствовав мою заминку, Игорь поднял голову, безошибочно находя мою руку. Прохладный шелк волос. Оказалось, это совсем не страшно и даже приятно, как когда-то давно. Вот только теперь на бледной коже играли черные языки пламени, манящие, опасные. Сердце защемило тоской, раньше, зарываясь руками в его волосы, я представляла, что это пламя, теплое, родное, красно-рыжее с переливами.