Так сложно было ухватить хоть одну связную мысль в этом вихре ощущений. Тепло, что дарили его губы, стремительным потоком разливалось по телу. Я оказалась совершенно не готова к такому напору. В тот раз, на съемной квартире, все было совсем по-другому, неспешно, ласково, спокойно. Сейчас же все мое тело горело в безумном огне.
Игорь шептал что-то о неправильности, о не слишком подходящем месте, не переставая покрывать поцелуями мое лицо. Щеки, закрытые глаза, подбородок ― и снова возвращался к губам, покусывая, переплетая наши языки. Ловил каждый мой вздох, каждый стон. Руки скользили по спине, Игорь сжимал меня все сильнее, словно пытался навсегда впечатать меня в свое тело. А я не противилась, изгибалась, послушная его рукам, обвивалась вокруг его тела лианой, лаская в ответ.
Боль в спине отрезвила, не до конца, но достаточно чтобы я вспомнила о том, кто я, и что делаю.
– Тебя, только тебя, ― лихорадочно шептал он между поцелуями. ― Хочу тебя всю.
– Всю не получится, ― задыхалась я от его ласк, прижимаясь к нему все сильнее. ― Душу я тебе не продавала, так же, как и сердце.
Все его тело словно окаменело, казалось, он даже не дышит.
– Прости, ― сдавленный шепот, несколько шагов, и я осталась сидеть на столе, куда он меня посадил. Тоскливым взглядом я проводила его фигуру, пока он не скрылся за дверью.
* * *
Игорь
– Ты в полной заднице, ― оскалился Змей.
– Рад, что тебе весело, ― больше сказать было нечего, наворотил дел, как бы теперь расхлебать всю эту кашу?
– Не ты первый, не ты последний.
– Спасибо, утешил.
– Как ты вообще до такого додумался?
– Спроси что-нибудь полегче. Крыша поехала, как представил, что она уйдет после моих откровений об отце, готов был выть.
– Но она не ушла, девчонке хватило мозгов не грести вас под одну гребенку.
– Не ушла, да только толку-то? Думал, забыла уже об этих бумажках, старался ей не напоминать. А она, оказывается, и не забывала. Как услышал от нее эти слова… ― я опрокинул в себя очередную порцию виски и уронил голову на сложенные руки.
– Игорь Иванович? ― подошел к стойке бармен.
– Неси бутылку, ― распорядился я, недолго думая.
– Думаешь, это выход?
– В том-то и дело, когда речь заходит о Лисенке, я вообще не думаю. Где она?
– У Дена, потом он повезет ее к матери.
– Что с Глебом?
– Затаился. Он не дурак, знает, что ты не так прост. Даже шестерок своих отозвал, теперь будет готовиться основательно. Сейчас к нему не подобраться.
– Он нам пока и не нужен.
– Собираешься ждать, пока он нанесет очередной удар?
– Пока он планирует, буду перекрывать ему кислород. За отца не мстил, он сам виноват, а вот Святку ему трогать не стоило. Знаешь, я бы ему и смерть Вероники спустил бы с рук, потрепал бы малость, и то, только из-за Лисенка. Но как представлю, что не забери я ее тогда из квартиры, она бы… Лисенка я ему не прощу.