– Надеюсь, теперь ты не станешь работать?
А вот сейчас я вскидываю на него глаза. Кажется, Яр серьезен как никогда. Он нахмурил свои густые брови, из-под которых блестят невероятно красивые глаза.
– Я понимаю, почему ты хотела работать, но теперь ведь нет такой надобности.
– Возьми. – Я протягиваю конверт обратно.
– Чего?
– Это плата за комнату. Знаю, что здесь слишком мало, но я…
– Даже не думай! – Яр резко обрывает меня. – Ты не должна мне ничего платить!
– Но это неправильно, и я не…
– Не продолжай! – Яр быстро встал, чтобы запустить пальцы в свою гриву. – Что ж ты такая правильная, а? Аж тошно. Возьми пример со своей землячки! Она живёт и в ус не дует!
– Это другое. – Я тоже встала.
– И в чём разница?
– Они с Лёшей встречаются.
– Бред! А мы с тобой дружим!
– С каких это пор?
– Ты вроде бы согласилась? Тогда, после кафе.
– Ну, да, но…
– Хватит! Никаких «но»! Ты будешь жить здесь и учиться. И не надо за это платить. И продукты не надо покупать.
– Ну, это уже слишком, – вспыхнула я.
– Только если тебе захочется то, чего в холодильнике не будет.
– Яр, – его имя само сорвалось с губ. Он замер. – Даже для друзей это слишком. Должна же я как-то отплатить тебе за всё.
– Просто стань моим другом, – выдыхает он, а у меня по коже бегут мурашки.
Другом?
– Хорошо, – соглашаюсь я, понимая, что это единственное, что меня с ним ждёт. Моя участь – дружба.
– Что смотришь? – Яр вновь улыбается, садясь обратно, кивая в сторону ноута.
– А, это…
Я тоже опускаюсь на кровать.
– Сериал.
– Что-то дико милое и ванильное? – усмехается он, но не смеясь.
– Да, – киваю, улыбаясь. – «Гордость и предубеждение».
Яр фыркает, закатив глаза. Я не могу оторвать от него глаз. Почему он такой красивый даже тогда, когда выглядит смешно?
– Включай.
– А? – очухиваюсь я от любования им.
– Я тоже хочу посмотреть.
– Уверен?
– Как никогда. – Яр серьезно кивает.
– Но это как-то неудобно, – говорю я, переводя взгляд с маленького ноутбука на Яра.
– Именно этим обычно друзья и занимаются, разве нет? Они вместе смотрят фильмы, обсуждают их.
– Честно сказать, понятия не имею, – поджимаю губы.
– Почему? У тебя не было друзей? – Яр выдает смешок, но поняв, что попал в точку, резко становится серьезным. – Как это возможно?
– До смерти папы были, – я хмурюсь, вспоминая, – а потом стало как-то не до этого. Я погрузилась в себя, в учебу, в работу. Вот.
В глазах Яра вижу жалость, и сразу становится не по себе.
– Это неважно, – поспешно добавляю.
– Да, – кивает он. – Сейчас ты здесь. И я – твой друг. Включай свою мыльную оперу, Ванильная, оправдаешь свое прозвище.