— Ева, познакомься, это хозяйка галереи, Лариса. А это Ева, моя… — не даю ему закончить и с улыбкой говорю:
— Привет, дорогая!
Кирилл изумленно смотрит на меня. Женщина тоже улыбается и заинтригованно спрашивает:
— Ты знаешь Кирилла? Давно?
Мой спутник переводит взгляд с нее на меня и хмыкает:
— Кажется, вы знакомы. Откуда?
— Ева — мой самый продающийся художник! — с гордостью отвечает Лариса. Вдруг испуганно округляет глаза и виновато уточняет: — Ой, а ему можно говорить?
— Ну, теперь можно, — вздыхаю я.
— Так, объясните подробно, что происходит? — требует Кирилл. Хозяйка кабинета смотрит на меня и молчит. Ладно, придется рассказать самой.
— В этой галерее уже почти три года продаются мои картины. Только под псевдонимом. Я просила Ларису сохранить инкогнито. Теперь прошу о том же тебя.
— Может, все же передумаешь? — с надеждой спрашивает женщина. — Знаешь, какие люди хотят познакомиться с автором? Я уже устала отбиваться от их просьб. А тебе бы такие связи точно пригодились.
— Нет уж, спасибо! Мне это не нужно, — морщусь я. — Как раз публичности и хотела избежать, когда все же поддалась на твои уговоры. Ты же помнишь: это было главным условием.
— Как скажешь, Ева! Мне только лучше. Картины разлетаются, как горячие пирожки.
— Много покупают? — вступает в разговор Кирилл.
— О, да! Только за прошлый месяц пять картин купили. И те две, что сейчас висят в галерее, тоже уже проданы. Скоро заберут. Я давно предлагаю Еве поднять цены, но она отказывается.
Кирилл окидывает меня озадаченным взглядом. Кажется, такого он не ожидал. Уж не знаю, почему. Перевожу взгляд на Ларису и замечаю, как она смотрит на моего спутника. Такой взгляд ни с чем не спутаешь. У меня не остается сомнений, что они близки. Хозяйка галереи старше меня лет на шесть. Примерно как и Кирилл. Она свободная, самостоятельная и очень эффектная женщина. А еще умна и не цепляется за мужиков. Прекрасно знает, чего хочет, и умеет этого добиваться. Сужу по себе. Ведь это Лариса фактически заставила меня выставить свои картины в ее галерее. Я до последнего сомневалась в успехе. И она оказалась права. Мне до сих пор в это не верится.
— Ладно, пойду поброжу по залу, — говорю я и оставляю их одних. У Кирилла было какое-то дело к женщине. Не хочу им мешать. Плотно прикрываю за собой дверь и медленно прогуливаюсь вдоль стен, рассматривая экспозицию. Меня никто не отвлекает, только один посетитель торчит в дальнем углу. Наконец подхожу к своей картине и разглядываю ее. Здесь, в шикарной раме, она кажется немного чужой. Будто бы вышла не из-под моей руки. Странное ощущение. Так отвлекаюсь на собственные мысли, что не замечаю, как ко мне подходит мужчина. Тот самый единственный посетитель. Останавливается рядом и задумчиво произносит: