— Почему-то мне заранее не нравится, — хмуро произносит Кирилл. — Ну говори…
— Когда я вернулась от Юры, у меня попытались отобрать рюкзак. Прямо в гараже.
— Черт! Ты не пострадала? — он быстро обегает меня взглядом.
— Нет, — я колеблюсь. Но все же немного кривлю душой: — Случайный прохожий помешал.
— Думаешь, им нужно то, что было в тайнике?
— Думаю, да. Не знаю, я сама привела их к дому Юры. Или они там сели мне на хвост. Но явно хотели заполучить мои вещи, — немного помолчав, добавляю: — Они что-то ищут. И это не один человек.
Кирилл эмоционально ругается. И зло уточняет:
— Сколько было сегодня?
— Двое. И оба тоже есть на снимках Юры.
— Тебе точно не успели навредить? — в его тоне хорошо слышно сомнение. Он будто чувствует, что я не до конца откровенна.
— Не успели. Пришлось воспользоваться газовым баллончиком.
— Класс! И что теперь? В смысле, что будем делать?
— Будем осторожнее, — пожимаю плечами. — Я собираюсь ставить квартиру на охрану. И днем, и ночью.
— Ты издеваешься? — ноздри моего гостя гневно раздуваются. — А на улице чем это поможет? Или запрешь себя в четырех стенах?
— А на улице постараюсь избегать безлюдных мест, — отвечаю спокойно, не обращая внимания на его тон. — Машину пока буду ставить во дворе. И ты тоже будь внимательнее.
— Мне это не нравится, — мрачно произносит он. — Зачем я только тебя втянул…
— Не обольщайся. Я сама себя втянула. Еще до твоего эффектного появления в моем дворе. И останавливаться пока не собираюсь. Как, впрочем, и лезть на рожон.
— Скажи отцу. Пусть приставит к тебе кого-нибудь, — требует Кирилл после недолгих раздумий. И я даже не спорю.
— Возможно, так и сделаю. А сейчас едем к Элине.
***
К сестре мы вновь отправляемся на машине Кирилла. Периодически бросая на меня недовольные взгляды, он спрашивает:
— Кроме фотографий в тайнике еще что-нибудь было?
— Моя картина, — отвечаю со вздохом.
— Картина? Он хранил твои картины в тайнике? Ему никто не говорил, что их надо вешать на стену?
— Очень смешно, — кривлюсь я. И уже серьезно продолжаю: — Вообще-то, своих картин я ему не дарила. Даже не знаю, почему. А эту особенно. Она выставлялась в галерее и была продана около трех лет назад.
— Так может, он ее и купил?
— С чего вдруг? Мы с ним тогда даже не встречались.
— А если он твой давний поклонник?
— Во-первых, в то время Юра еще не знал, что я рисую. Во-вторых, картину купили через агентство. Так делают, когда не хотят светиться. А ему зачем такие заморочки?
— Тебе лучше знать своего бывшего, — пожимает плечами Кирилл. — Тогда откуда картина в его тайнике?