Что ж, теперь мне многое становится ясно. Кирилл здесь точно не для того, чтобы быть представленным родственникам подруги. А по каким-то своим делам. Судя по всему, в его бизнесе назрел острый вопрос. И он собирается воспользоваться случаем и решить его. Ну или подготовить почву для решения. Обычное дело. Отвожу глаза в сторону и разглядываю других гостей. Но больше не вижу ничего интересного. Разве что одну парочку, что сейчас явно ругается между собой. При этом стараясь, чтобы окружающие ничего не заметили.
Я скучаю. Рассматриваю на просвет воду в бокале и думаю, может все-таки сбежать? Но вспоминаю данное маме обещание и тяжело вздыхаю. А потом улыбаюсь. Раз уж придется торчать здесь какое-то время, найду себе развлечение. Напрягая память, припоминаю все, что мне известно о Николае Петровиче, интересанте Кирилла. Все же мужчина не один раз бывал у нас в гостях, еще когда я жила с родителями. Кое-что приходит мне на ум. Поднимаюсь, иду в дом. Заглядываю в папин кабинет и достаю из шкафа очень дорогой коньяк. Выхожу на улицу, захватываю по дороге со стола два бокала. И подхожу прямо к Кириллу, который все еще стоит на газоне у дома. И радуюсь, что рядом с ним нет Элины. Впрочем, ее присутствие меня бы все равно не остановило.
Кирилл удивленно смотрит сначала на меня, потом на бутылку в моих руках. И ухмыляется:
— Это что? Предложение мира? Или запоздалые извинения? Так прощение тебе стоит просить не у меня, а у сестры. К тому же я не люблю коньяк.
— Боюсь, Элине придется обойтись без моих извинений, — отвечаю я. — Не в первый раз уже, думаю, она переживёт. А коньяк я тоже не люблю.
— Тогда зачем это? — он кивает на бутылку.
— Затем, что Коршунов Николай Петрович очень уважает коньяк, — машу головой в сторону папиного друга. — А вот этот, особенно. Папа бережет его именно для их встреч. Так что бери и пользуйся. Тебе же явно нужно пообщаться с ним в неформальной обстановке.
Несколько секунд Кирилл хмуро разглядывает меня. Потом требовательно спрашивает:
— Откуда узнала? Отец сказал? — и сам же качает головой, продолжая: — Нет, вряд ли. Он не догадывается о моей проблеме. По крайней мере, я так думаю.
— Конечно, не отец, — соглашаюсь я. — Ему точно не придет в голову обсуждать со мной подобные темы.
— Тогда как? — не успокаивается Кирилл. Видимо, этот вопрос его всерьез интересует. — Только не говори, что все так очевидно!
— Для меня, да, — отвечаю и пожимаю плечами. И вдруг признаюсь: — Сама не знаю, почему чувства других людей для меня как открытая книга. Наверное, это просто насмешка судьбы.