Сырцов, позабыв попрощаться, рванул с места, а Смирнов, войдя в подъезд, гулко застучал палкой по плиточному полу. Он открывал вторые двери, когда за его спиной робко поздоровались:
- Здравствуйте, Александр Иванович!
Смирнов недолго постоял, не оборачиваясь, - ждал, когда испуг и бледность уйдут с лица, потом повернул голову. В углу подъезда существовала плохо просматриваемая человеческая фигура.
- Здорово, коль не шутишь, - медленно произнес Смирнов.
Фигура выдвинулась на противный свет вестибюльных неоновых палок и, старательно показав себя, назвалась просительно:
- Я - Демидов из МУРа. Не помните, Александр Иванович?
- Помнить-то помню. - Смирнов переложил палку из правой руки в левую. - Помню, что ты меня года два тому назад "Живым воплощением" обозвал. Помню, помню. Только ты зачем меня так пугаешь?
- Я не пугаю, я не хотел пугать. Я просто спрятался, чтобы Жора меня не увидел. Мне необходимо с вами один на один поговорить, Александр Иванович.
- Говори, - предложил Смирнов.
- Стоя неловко как-то. Пойдемте во двор, если можно. На скамейку сядем.
- Сядем на скамейку. Сядем на скамью... - бормотал про себя Смирнов, без словесного согласия направившись во двор. - Все со временем сядем...
Демидов, напугав, стряхнул с него дневные заботы, и он увидел ночь, московскую ночь. И переулок круто бежавший к Остоженке и на небо. И небо без звезд, тьмой павшее на разнокалиберные переулочные дома. И желтоглазые дома - одноглазые, трехглазые, пятиглазые - смотревшие этими глазами на него, родного...
Демидов молча сидел рядом, не шевелясь, беззвучно дыша, - проникся Смирновским настроением. Заметив, наконец, что Смирнов пошевелился, откашлялся и просительно спросил:
- Можно начинать, Александр Иванович?
- Если хочешь, начинай...
- Странные вещи происходят у нас в конторе и рядом, - решительно начал Демидов, но Смирнов задумчиво перебил:
- А можно так говорить: "вещи происходят"?
- А как же иначе? - удивился Демидов и продолжил: - Очень странные. И крепко связанные с КГБ.
- Ты зачем мне служебные секреты раскрываешь? - лениво поинтересовался Смирнов.
- Мне с кем-нибудь поделиться надо своими сомнениями и подозрениями. С кем же, как не с вами?
- С живым воплощением то есть, - допер, наконец, Смирнов.
- С человеком, которого я уважаю, - твердо поправил Демидов.
- Ну, я думаю, что ты уважаешь не одного меня.
- Те люди не из нашей конторы. А из нашей конторы уважаю только вас.
- Тем более, что я уже не в вашей конторе. Говори.
Хоть так неудобно на гнутом для расслабки реечном парковом диване, Демидов сидел будто аршин проглотил, с прямой спиной, с прямой шеей, с ориентированным на прямоту спины и шеи затылком - торчком. Сделал губы трубочкой, звучно втянул в себя воздух и приступил к повествованию. Точно по газете читал: