Места вокруг нашего села Мартышкина самые настоящие, дачные, и это актуально до сих пор. Вокруг реликтовые дубовые леса, усадьба Мордвинова стояла тут ещё с царских времён. Но самое главное это наличие морского побережья и песчаного пляжа. После войны Мартышкино настолько выросло, что достигло того места куда угодил осенью 1941 немецкий танк. Болотце удалось высушить и теперь на его месте рабочие вырыли глубокий котлован для нашей будущей двухэтажной дачи. Отцовский дом с кузницей в Мартышкино после войны настолько стал ветхим что уже не годился для современного жилья.
Пока техника рыла котлован мой внук, подросток Колька со своим школьным товарищем Мишкой бегали в опасной близости вокруг ямы.
– Эй вы! Непоседы. А нельзя ли играть чуть подальше от ямы? Не дай Бог, ещё скатитесь вниз или под ковш угодите.
– Ты деда не волнуйся, не скатимся. Не такие уж мы недотёпы, правда Мишка?
– Ну смотрите у меня. Во время войны тут немецкий танк застрял. Так что яма эта заговорённая.
– Мы байку про танк 100 раз слышали.
Ну конечно, нынешнему поколению наша далёкая война становится с каждым годом всё неинтересней. А жаль. Ведь столько было выстрадано нами, чтобы грядущие поколения жили счастливо и мирно.
Итак, я впервые в жизни собирался вступить в ближний бой с противником. По правде говоря было немного боязно. На фронте я пробыл без малого месяц и за это время научился пользоваться боевым оружием. Надо было спешить, ведь скоро прибудет подмога с тягачом.
В моём возрасте всегда любопытство берёт верх над инстинктом сохранения. Я – атакующая сторона и у меня больше шансов выиграть поединок с врагом и захватить хотя бы одного из них в плен.
Я скрытно, по-кошачьи подкрался к танку. Боевая машина была наполовину затянута в болото, так что взбираться уже не пришлось и я украдкой заглянул вовнутрь. Там был всего один танкист. Ни о чём не подозревая он перечитывал письмо, вероятно из дому и с умилением рассматривал фотокарточки. На фронте нет ничего слаще того момента когда ты получаешь весточку из дому и зачитываешь письмо до дыр. Мой пистолет готов был в любой момент застрелить фашиста, но я не осмелился это сделать. Война только началась и немцы ещё не успели сделать тех зверств от которых впоследствии холодели наши души. Для меня убить солдата, который читал письмо из дома было настоящим кощунством.
– Hände hoch!
Немец от неожиданности выронил всё из рук и со словами Nicht schießen (не стреляй) поднял руки вверх. За 2 года обучения в университете я успел выучить сносно немецкий язык и теперь мне это пригодилось.