Когда в первый раз корабль тряхнуло, они удержались на ногах, хотя все фишки и карточки посыпались градом на пол. Кто-то упал, кто-то заохал, кто-то сразу побежал в каюту. Эрих, Анжела и тетя Тома так и замерли на своих местах. Тряхнуло второй раз, корабль сильно накренился. Стулья и прочая мебель покатились в сторону, пассажирам пришлось уворачиваться от них или прижаться к стене. Эрих растянулся на полу, а в коридоре послышался голос капитана:
– Уважаемые пассажиры, просьба немедленно вернуться в каюты и не выходить до дальнейших распоряжений. Персонала это также касается. Возвращайтесь по каютам!
Корабль встряхивало еще несколько раз, два раза он кренился. Кое-как Эрих дополз до кровати и, закрыв глаза, словно мальчик в темноте, стал ждать. Все закончилось минут через десять, а казалось, будто прошел как минимум час. Капитан попросил остаться до тех пор, пока корабль не приземлится на Юпитер.
…Между тем планшет, который Феликс прижимал к груди, загудел. Звонила тетя Тома.
– Феля, ты как?
– Все нормально, я цел. А ты?
– Хорошо, но вот Анжела… – Бабушка всхлипнула. – Мы вернулись в каюту, как тут на ногу ей упал шкаф, она кричит… Нога вся раздроблена, шкаф – в щепки! Пытаюсь набрать врача, а он в каюте, не может выйти! Что же это такое?! Я не могу отнести ее до отсека, мне нужна помощь.
Феликс поджал губы и наконец вымолвил:
– Ладно, сейчас приду.
Он повесил трубку и с трудом оторвал голову от подушки. Имбирный чай помог, тошнота отпустила, хотя голова все равно кружилась – особенно после встряски и шума от разбросанной мебели. Феликс знал, почему тетя Тома не попросила Эриха, и в некоторой степени злился на нее, но бросить Анжелу он не мог. С другой стороны, все равно Дженни сейчас нет, главный риск – если его заметит кто-нибудь из персонала в коридоре или его придавит мебель к стенке. В общем, Феликс снял халат, натянул футболку с джинсами и направился в коридор. Корабль не трясся, никого не было. Феликс ступал осторожно, прижимаясь к стенке, хотя и мог держать равновесие. У лестницы он едва не попался на глаза стюарда. Тот прошел мимо, и Влах смог дойти до каюты тети Томы. Бабушка, вся зареванная, с трудом смогла открыть двери из-за барахла на полу. Анжела лежала в халате на диване, и кровь стекала на простыню с обнаженной ноги. Из уст внучки вырывался сдавленный стон. При виде Феликса Анжела, белая как полотно, оскалилась, пытаясь изобразить улыбку. Влах кивнул и поднял ее на руки; она оказалась еще легче, чем он думал.
– Только осторожней там, – пробормотала тетя Тома и перекрестилась.