Морщинки на лице Розендара враз разгладились и он рассмеялся. Успокоившись, проговорил:
- Во-первых, магистр Горгорон намного старше меня.
У Ланы вытянулось лицо, отчего Розендар снова развеселился. Девушка пробормотала себе под нос:
- А по нему и не скажешь. Всего-то одна седая прядь в волосах.
- Внешность бывает обманчива, - Хранитель таинственно усмехнулся. – И потом, чем старше человеческий волшебник, тем он опытнее и сильнее. Так что нет, мне не тяжело, - он вздохнул и враз стал серьезным, - хотя без Гора мы бы не справились, и наш мир давно бы утонул в Ничто.
- А кто тогда второй и третий Хранитель? – Лана решила задать сегодня столько вопросов, сколько успеет, пока не надоест Розендару. Не так часто выпадает возможность поговорить с настоящим волшебником без лишних ушей.
- Вторыми по силе магического Потока в Академии считаются Аэлар и Кая, а третьего нет, остальные примерно равны. Но все мы, разумеется, уступаем ректору. Ты же ведь чувствуешь его силу, да, Лана?
Лана кивнула:
- Да. Я чувствую, что он гораздо сильнее любого мага в Академии. А еще я чувствую, что он чем-то очень отличается от остальных, и это не ширина магического Потока. Но не могу понять, чем именно.
- Пожалуй, хватит на сегодня разговоров, я устал. - Розендар улыбнулся, глянув на стопку лежавших рядом с ним книг, - Ты так и косишься на мои книги по истории. Скучаешь по библиотеке? Хочешь почитать?
По искренней радости, скользнувшей по лицу Ланы, Хранитель понял ответ без слов:
- Только вернуть не забудь.
***
Лана любила уроки истории магии, но не любила историка, падкого на девичью красоту. Тео привечал ее больше остальных: девушка была не только мила, но еще и сообразительна, в отличие от своих одноклассниц. Рыся принципиально не хотела учить скучный, по ее мнению, предмет, Йена считала его ненужным для себя, и потому обе выражали показательное пренебрежение, как к самой истории, так и к историку.
Тео был невысоким худеньким мужчиной. В своем мире Лана дала бы ему лет сорок пять – пятьдесят, но здесь, в мире магической Академии, а в особенности после слов Розендара, она затруднялась определить его возраст. Историк имел простоватое лицо с редкой, но аккуратно подстриженной бородкой, смешные усы, которые постоянно топорщились на его верхней губой, и маленькие, но очень умные глазки. И он явно был неравнодушен к Лане.
Девушка отвечала на каждом занятии, благо для нее это не составляло особого труда: она с легкостью запоминала даты по чужому летоисчислению, невероятные с точки зрения обывателя события – войны между удивительными сказочными расами, противостояния могущественных волшебников, череду королей-чародеев…