— Эй, Джейден, ты спишь что ли?
Он приоткрыл один глаз. Над ним возвышалась мощная фигура Птолемея — Элиота Вайса. Улыбаясь во весь рот, он разглядывал растянувшегося в импровизированной тени хилиарха.
— Что, славно погудели вчера с Ноланом? — понимающе поинтересовался он.
— Славно, — проворчал Джейден, не вдаваясь в подробности.
— Спать-то хоть ложились?
— Ложились.
— А… — Вайс открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Джей перебил его, приподнявшись на локтях.
— Элиот, ты ведь куда-то шел?
— Ну…
— Ну и иди себе! — и он снова нырнул под щит.
Элиот постоял немного, потом пожал плечами и поплелся в сторону трейлеров.
Джейден устроился поудобнее, вновь закрывая глаза. Улыбнулся, вспоминая.
… Ее волосы пахли солнцем и ветром. Пахли пустыней. Он раньше и представить себе не мог, что у безжизненной пустыни может быть свой запах, но тогда ассоциация родилась моментально, едва лишь он, открыв глаза, обнаружил, что зарывается лицом в рассыпавшуюся каштановую копну. Она была близко. Ближе некуда. Прижималась спиной к его груди и животу, рождая своим теплом вполне объяснимый утренний дискомфорт в паху. Тогда он на полном серьезе решил, что все еще спит и видит один из своих привычных снов. Зажмурился опять и почувствовал, что она шевельнулась, прижимаясь еще теснее. А еще через секунду ощутил ее руку на молнии своих шорт. С этого момента он забыл, как дышать. Где-то на периферии сознания билась полупрозрачная мысль о том, что он должен отодвинуться, прекратить вводить ее в заблуждение, извиниться. Но мысль растаяла, едва лишь она коснулась его. Да и вообще все мысли пропали. Он лишь загнанно дышал, изнемогая от ее прикосновений, понимая, что надолго его не хватит, и что с этим надо что-то делать.
А потом она оглянулась. И в ее глазах был такой ужас, как будто она увидела, по меньшей мере, смертельно опасную гремучую змею. Он протрезвел мгновенно. Чувствуя себя вором-неудачником, которого только что поймали с поличным, он отодвинулся. Она съежилась и моментально завернулась в одеяло с головой.
Все утро Алиса пряталась от него. Опускала глаза, боясь встретиться с ним взглядом, а когда случайно встречалась, краснела жаркой волной, становясь похожей на пион. Она жалась к Нолану, цеплялась за Алекс, только бы случайно не остаться с ним наедине. Наверное, это было ужасно, но он не испытывал ни малейшего раскаяния. Напротив ее смущение и явное волнение в его присутствии доставляли ему неописуемое удовольствие.
Понаслаждавшись целое утро, он наконец сжалился и разыграл для нее мини-представление на бархане. Напустив на себя смущенный и виноватый вид, бормотал извинения, исподтишка наблюдая, как на ее лице проступает облегчение. И поставил выразительную точку, обронив ту фразу в конце их разговора.