Ванна остыла и, высунув руку из белых сугробов пены, Алиса открыла кран с горячей водой.
…Как изумился Джейден, когда услышал, что они знакомы с Ноланом семь лет. Что ж, они никогда не стремились афишировать свои отношения, и это позволяло им жить жизнью обычной пары. По крайне мере, раньше. В последние годы это стало превращаться в проблему. Обладая безусловным талантом, ирландской напористостью и легким характером, Нолан энергично строил карьеру, становясь все более востребованным и, как следствие, узнаваемым. Он все глубже погружался в яркий, манящий мир Голливуда, полный сумасшедших соблазнов. Его лицо все чаще мелькало на страницах таблоидов и глянцевых журналов, а имя порой всплывало в колонках скандальной хроники. Это была его другая жизнь, и Алиса, после нескольких серьезных, мучительных ссор, признала его право жить и этой жизнью тоже. В окружении новых друзей, коллег по ремеслу и растущей на глазах армии поклонниц. «Это очень мудрая позиция, детка, принимать то, что ты не в силах изменить, – убеждала ее Рита, мать Нолана. – К чему бороться еще и с воображаемыми угрозами? Как бы это ни выглядело со стороны, но Нолан однолюб. Поверь мне, уж я-то хорошо знаю своего сына. Просто всегда об этом помни». И она помнила.
– …Эли! Я вернулся!
От неожиданности Алиса встрепенулась и, бестолково замолотив руками и задрыгав ногами, съехала в воду с головой.
— Эй! Ты где? — позвал Нолан.
— Да здесь я, — пробормотала, отплевываясь, она и крикнула. — Я в ванной!
Дверь широко распахнулась.
— Ага! — многозначительно произнес Нолан, приближаясь.
Он присел на корточки возле ванны и нагло запустил смуглую руку в воду.
— Вылезай! — тихо приказал он, скользя пальцами по ее бедру. — Иначе я залезу к тебе.
— Мы здесь не поместимся! — замотала она головой.
— Ничего, я помогу тебе устроиться наиболее компактно!
Очевидно, идея показалась ему заманчивой, так как он быстро стянул футболку и взялся за пряжку ремня.
— Стой! Подай мне полотенце.
— То-то же.
Он ловко завернул ее в полотенце и вытащил из ванны.
— Я могу идти сама, — запротестовала Алиса, обхватывая его за шею.
— Женщина, в тебе романтики ни на грамм, — укоризненно проговорил Нолан, сдувая у нее со лба намокшую кудряшку. — Я на руках несу тебя в постель, а ты — сама…
Она улыбнулась, глядя в коньячного цвета глаза, и легко провела рукой по небритой щеке.
— Не смею задерживать, — выдохнула она.
…У него было нетерпеливое, алчное и безжалостное тело. Его голодная страсть доводила ее до исступления, заставляя забыть и о достоинстве, и о приличиях. Она металась под ним, то приникая к нему всем телом, оплетая его руками и ногами, то в изнеможении откидываясь назад на смятые простыни. Расфокусированным зрением она видела капельки пота, блестевшие на его загорелых плечах, слышала его частое, порой срывающееся на стон, дыхание, всей кожей остро, почти болезненно ощущала каждое его, даже самое невесомое, прикосновение. Ненасытное, не знавшее стыда и усталости чудовище в ней требовало выхода. И отбрасывая последние остатки стеснения, она с упоением отвечала на самые смелые ласки мужчины, пока водоворот не подхватил ее, бросая в пучину раскаленного багрового океана.