— Готов, Тош?
Я готов не был, слишком меня потряхивало и лихорадило от неизвестных мне ощущений. Я глубоко вдохнул и честно признался:
— Я боюсь, Борь.
Меня погладили по волосам, и почти сразу я почувствовал, как он разводит ягодицы. Давление снизу усилилось, он оттянул край ануса сильнее и стал протискиваться, а потом отдал четкую команду: «Дыши через нос». И резко вставил до основания.
Боль раскрасила мои нейроны багряным, но останавливаться не хотелось. Хотелось, наоборот, усилить темп, соединиться глубже и уплыть вдвоем за горизонт. Вскоре движения изменились, шлепки о мои ягодицы стали слышны чаще, а цвет боли сменился на золотой наслаждения. Боря не сдерживался, помогая мне рукой, двигая ей не агрессивно, но с нажимом и медленно, и я чувствовал, что скоро меня накроет лавой. Кровь отлила от головы, оглушая. Вокруг меня была лишь темнота и огонь, которым так щедро делился мужчина.
Оргазм был безумный, по телу пробегали сильные волны тремора, которые превратили меня в обессиленное тело. Боря загнанно дышал над ухом, но держался на локтях, чтобы не придавить массой. Ощущать его внутри было... правильно.
Наслаждение выпило все силы, поэтому я даже не понял, как заснул.
А очнулся укрытый вторым пледом. В белье. Под головой свернутым валиком лежала одежда Бориса, но его не было. Я огляделся — никого. Даже собак не было. Вдруг сзади на меня прыгнули, крепко обняв и засмеявшись.
— Меня искал? — Боря потерся носом о шею.
— Тебя, выхухоль.
— Чем заслужил оскорбление?
Я извернулся и чмокнул куда-то в краешек губ, опровергая заблуждение:— Неправда, это редкий вид... Ай, сидеть больно.
Меня снова уложили и прижали к мощной груди.
— Тош?
— Ммм, — снова уплывая в дрему, промычал в ответ.
— Я у тебя на лето или продолжишь со мной общение подольше?
Вопрос застал врасплох. Мне казалось, что мое поведение говорит само за себя, а получалось, что ничего Борис не понял. Я постарался отшутиться:
— Все будет зависеть от твоего поведения.
Но шутка явно не удалась, он встал и пошел к машине, кинув мне в спину:— Фауста пойду искупаю.
В последний день моего летнего отпуска все и закончилось. Мы покидали друг в друга взаимными упреками и без сожалений разошлись. Боря ждал что-то от меня, а я — от него, но проще разругаться же, чем попробовать поговорить! Два барана. Моя бравада продержалась ровно до того момента, пока я не сел в машину. Руки дрожали, но надо было принимать действительность такой, какая есть. Получалось хреново. Я вздрогнул от внешнего звука — Борис стучал в стекло. Как только оно опустилось, мне всучили мою корзину и забытую игрушку Кори.