Тут капля с Тошкой на борту исчезла, но вместо неё появился огромный «Разящий бумеранг», и на улице сразу потемнело.
— Когда кто-то покушается на моё, я не жду приглашения, а иду и забираю, дядя, — жёстко парировал Ра, и у меня от его тона мороз по коже пробежал. — Ты слишком давно в изгнании и, видимо, забыл законы высших даров, поэтому повторю: родная кровь и энергия — святы, покусившегося на них ждёт неминуемая кара.
Из «Разящего» на смену исчезнувшей капле вылетело ещё три.
— Родная кровь и энергия? Где? — удивился наставник и огляделся по сторонам. — Я помню закон и не брал твоего, племянник.
— Платон — сын Хаамна, моя кровь и плоть, а Таисия — моя энергетическая половина. Ты
совершил ошибку, захватив их в плен.
Я прямо загордилась Ра, обняла его за талию и расцвела улыбкой. А у великого натурально глаза на лоб вылезли. Он раскрыл рот, закрыл, опять раскрыл, глянул задумчиво на меня. Потом перевёл взгляд на «Разящий», на племянника и опять на меня.
— Допустим, я поверю, что мальчик — даурианец. Я чувствовал в нем что-то особенное и собирался над этим поработать. Но вот эта человеческая женщина из древних времен — твоя энергетическая половина?! Это чушь! Ты шутишь?
Стало обидно. Да кто он такой, чтобы сомневаться в чувствах Ра?! Лично я своему дару верю! Сказал, половина — значит, я она самая и есть!
— Я не буду тебя убеждать, — с угрозой сказал Ра и поднял руку.
Я почувствовала исходящую от него угрозу — тоже, наверное, обиделся. А потом у меня мурашки по спине побежали, когда обернулась и увидела, что «Разящий» демонстрирует боевую готовность — из него отовсюду полезли пушки. Я огляделась и обнаружила, что на летательных посудинах осколков вмиг появились красные метки прицелов. Это было впечатляюще!
Даурианские бойцы тут же положили руки на личное оружие.
Жуть! Я вцепилась в Ра.
— Я не собираюсь с тобой воевать, дар Раамн, — спокойно произнёс великий, — я хочу обмена информацией и даю нерушимое слово «гыр-гыр-гыр», что помыслы мои чисты. Будь моим гостем.
Глава осколков встряхнулся, как мокрый кот, и стал самим собой, без устрашающего гоушва. Тогда Ра сжал кулак и опустил руку. На улице мгновенно посветлело — «Разящий» пропал. Следом за ним и даурианские бойцы взлетели в капли, которые тоже мигом исчезли.
Осталась только та, что висела над нами с Ра.
— Мы принимаем твоё приглашение, дар Шииран Хазааш, — Ра тоже встряхнулся и стал собой прежним, — но я хочу тебя сразу предупредить, дядя: мы с тобой не знакомы и, возможно, ты думаешь, что я безрассудный юнец...
Оу, в полтинник-то?