Войдя в кухню, я огляделась. То ли от недокорма, то ли от гнетущих мыслей пришло в голову, что через несколько дней Роберт вполне может отломать от стула ножку и засунуть её мне в одно ухо, просто чтобы с интересом посмотреть, как она выйдет из другого. Вздрогнув от правдоподобности нарисованной воображением картинки, кинулась к стазисному шкафу. Еда всегда действовала на меня ободряюще.
Увы, ничего готового не нашла, а есть хотелось всё сильнее. До такой степени, что замесив тесто, едва удержалась от желания взять ложку и употребить его прямо так, сырым. Остановили только дрожжи, которые без термической обработки наверняка устроят в животе беспредел.
Торопливо взбивая сразу десяток яиц, я отвелкала себя, напевая под нос придуманную пару месяцев назад песенку:
Женихи, женихи, сколько вас сбежалось!
Всё твердите о любви, где же ваша жалость?
Сколько можно говорить? Лучше осознайте:
Когда кшорти голодна — не надоедайте.
Наплевать мне на любовь и на поцелуи.
Лучше дайте бутерброд! С ним и потанцую!
С аппетитом проглочу пирожок и блинчик,
А поток лапши на уши попросту комичен.
Дайте курочку, котлетку, мяса жаренного кусь,
Может быть тогда и вправду я в кого-нибудь влюблюсь!
Но не в принца и не в мага, даже демон не отрада!
Не в орлана, и не в орка, а в еды большую горку!
Я люблю покушать плотно, сытно, вкусно и вольготно…
Заканчивала петь уже под аккомпанемент умиротворяющего ворчания закипающей воды и симфонию завлекательных запахов, исходящих от тарелки, на которую горкой выложила омлет.
— Ого, я не знал, что ты ещё и поёшь, — со смешком заметил Мефисто, с невинной улыбочкой направляясь к столу. — Немного фальшиво, зато искренне и убедительно.
И взгляд его при этом был устремлён на мою тарелку!
— Даже не думай, — прошипела я, демонстративно усаживаясь подальше от кентавра и отправляя полную вилку омлета себе в рот. — Это мой завтрак.
Последняя фраза вышла невнятной, так как с набитым ртом говорить неудобно. Но Мефисто понял и ехидно фыркнул, не скрывая обиды:
— Судя по количеству, это не завтрак, а пир! На двоих уж точно хватило бы.
Молча и старательно жую, свободной рукой прикрывая тарелку от хищного и при этом осуждающего взгляда.
— Мирта, где твоя щедрость?
Вместо ответа я пожала ушами и отошла к плите. С омлетом, естественно. Иначе бы вернулась к пустой тарелке. А так, не прекращая жевать, заварила фирша и за стол села ещё и с большой дымящейся кружкой.
Мефисто гулко сглотнул.
— Совести у тебя нет, — констатировал он мрачно. — А ведь казалась такой милой, участливой девочкой. Тебя после разговора с капитаном словно подменили! Сначала над Фургом надругалась, теперь вот надо мной измываешься. Страшная ты женщина! Зря я засомневался, что правильно понял ситуацию с вампиром.