Вдруг я просто наткнулся на… несколько скелетов мертвых животных? Ну какое нибудь условное лисье кладбище, куда зверьё приходило умирать? Увидел в темноте лисий череп, а богатое воображение дорисовало остальное.
Мой рациональный разум цеплялся за теорию о лисьем кладбище, словно утопающий за последнюю соломинку. Я ухмыльнулся и вслух произнес:
— Че раскис, Денисыч? Начитался этих ваших Лавкрафтов, и теперь Ктулху везде мерещится.
Жуткий череп раз за разом всплывал перед моим внутренним взором, но я старательно гнал воспоминания прочь.
Если у этой штуки и впрямь есть крылья, то их размах должен быть метра три, а то и больше. Она бы просто не смогла летать в условиях подземелья. Существование подобной твари противоречит науке. А значит — мне всё привиделось. Вдруг там месторождение газа, и я просто чего-то надышался веселящего?
Я почти успокоился, как за моей спиной раздался громкий хруст. Обернувшись, я увидел… ещё одно чудовищное человекоподобное нечто. Оно выглядывало из-за моего забора и смотрело прямо на меня своими жуткими выпученными глазами. Его желтоватую, словно пергамент, кожу покрывали морщины. Волосы на голове отливали странным фиолетовым оттенком. Губы были выкрашены яркой помадой, длинные ногти на руках, покрытые красным лаком, больше напоминали когти.
Хриплым голосом оно произнесло:
— Здравствуйте, молодой человек. А что это вы такой взволнованный?
Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Так, Денисыч, успокойся, это обычная бабка. Пускай и немного экстравагантная, сильно накрашенная. Кое-кто слишком сильно переволновался, и теперь ему мерещится невесть что даже в самых обыденных вещах.
Надо успокаиваться, а то в каждой встречной бабке буду видеть чудищ.
— День добрый, — сказал я, собираясь с мыслями.
Я распрямился и направился в сторону бабки. Сердце мое все ещё бешено колотилось. Мысленно я по прежнему находился в туннеле рядом со скелетом. Мне хотелось в спокойной обстановке обдумать все свои находки. Но проигнорировать бабулю было бы невежливо. А то ж ведь обидится и начнет выдумывать про меня всякое и рассказывать соседям. Как я с перекошенным лицом бегаю по участку.
— Ты, должно быть, внук Могилы, Денис, — прохрипела старуха, глядя на меня прищурившись, с подозрением.
Она говорила так хрипло, словно начала курить ещё в юном возрасте. Я отметил, что кожа на её пальцах сильно пожелтела. Скорей всего от никотина.
— Ага, — сказал я, остановившись перед забором. На бабку я смотрел снизу вверх. Похоже, она на чем-то там стоит, на какой-то подставке, чтобы видеть поверх высокого забора. Хочет знать, что происходит у меня во дворе? — Только сегодня приехал.