В следующий миг она сделала то, чего в своей жизни никто не удостаивался из Реанора. Даже дуайены. Подобную честь могли получить лишь в давно забытые времена.
Я получил поцелуй Бездны.
Практически сразу после этого акта матери, сознание стало затуманиваться, и напоследок я снова услышал её заботливый шепот:
— Проживи достойную жизнь в новом мире и не разочаруй меня… Ведь я всегда с тобой, мой Жнец Бездны, мой милый реанорец. Оставлю для тебя один небольшой презент напоследок…
Стоп! Что?! Какую еще достойную Жизнь?!
Сознание моё вновь угасло, но в этот раз обошлось без ярких вспышек взрывов. Случилось всё так, будто я уснул и долго пробыл в густой тьме, забыв обо всем.
Я даже понятия не имел, сколько времени прошло на самом деле, но так продолжалось до тех пор, пока кто-то с вопиющей бесцеремонностью не стал трясти меня за плечо и я не услышал обеспокоенный ругнувшийся женский голос:
— Эй, парень, ты жив? Очнись же ты, наконец! Да чтоб тебя!..
Но самое удивительно было другое, прямо сейчас я мог дать не только голову, но и всё тело на отсечение, что в момент прикосновения, сердце выбило свой первый такт. Ведь до той поры оно не билось…
Глава 2. Жизнь, спасительница и мегера…
— Эй, парень, ты жив? Очнись же ты, наконец! Да чтоб тебя!.. — не унимался голос.
Стоило сердцу пробить такт, второй, третий, как обеспокоенный голос моментально выдохнул с облегчением:
— Наконец-то! Фух… Слава богу. А ты здорово меня напугал! Тебе повезло, что меня раньше отпустили с ночной смены. Как ты себя чувствуешь?
Говорить я не мог, лишь издал однократный хрип, словно что-то или кто-то сдавливал мне горло, а голова болела так, как будто лошадь её лягнула. Чувство уж знакомое, было пару раз в детстве по глупой шалости. Хм, а почему её говор так резанул по мозгам и ушам? Эта женщина мне помогла? Реанимировала?
После пары секунд молчания и выжидания, я смог открыть глаза и первое что увидел, было расплывчатое лицо молодой девушки, а также звездное небо. Была ночь. А еще болело и саднило всё тело, как будто меня избивали. Возможно, даже ногами. Ощущения тоже знакомые, но очень неприятные. Отец во время моего обучения никогда не давал спуску и был в меру жесток и непоколебим.
Сил, что успел накопить за эти мгновения, хватило для того, чтобы принять сидячее положение и мутными глазами оглядеться по сторонам.
Переулок. Очень грязный и тёмный. Металлический фонарный столб, который еле мерцал светом. В тон переулку такие же слегка обшарпанные кирпичные высокие дома и постройки.
Благо валялся я у какой-то грязной стены и, сделав небольшое усилие, смог опереться на неё спиной и немного расслабиться. Руки интуитивно потянулись к саднящей голове и лицу.