Юрий затих. Он молча сидел, пытаясь выдавить из себя то, что он хотел рассказать, но быстро сдался. Достав из кармана ключ от снегохода, он протянул его Айзеку.
– Беды, что сыпаться на тебя как проклятье, всегда пересекались с твоей невероятной удачей. Если в тебе и есть какая необычная сила, то это она. Крайности твоей судьбы – это просто нечто. Я не могу рассказать тебе, как я тебя нашел, но я могу нарисовать карту. Свой взгляд на все это ты должен иметь сам. Это не то, что я могу решить за тебя. У меня есть мнение по поводу всего, что там. Пусть и ты обретешь свое.
Взяв старую потрепанную тканевую салфетку, Юрий начал царапать на ней кусочком угля маршрут, отмеряя расстояние в часах езды на снегоходе, попутно рассказывая Айзеку о том, что ему там ждать. И о том, что он должен найти. После, кряхтя и с трудом переваливаясь на костылях, Юрий добрался до своей куртки и из внутреннего кармана достал блестящую вещицу. Это был компас, что много лет назад он забрал у отца маленького мальчика. Старик отдал его Айзеку, сказав, что наследство пришло к нему внезапно. После чего ужасно усмехнулся и замолчал, а на руках у Айзека осталась импровизированная карта. Теперь, чтобы узнать про своих родителей хоть что-то – он должен решиться.
А вот решимости-то у него и не было. Для него все эти слова, про родителей, людей, что могут рожать других людей – лишь слова. Он никогда не сталкивался со всем этим, живя, может, и не в полной изоляции, но в явном недостатке общения. Те, кто страдали от этого, всегда проходили мимо юноши, но на миг, представляя, что это поселение могло бы иметь будущее, Айзеку становилось не по себе. Если бы наша жизнь была как у животных, и поколение одних людей приходило на смену поколению других людей, быть может, мир бы и не остановился в той точке, в которой он сейчас находится. Не замерз бы.
Даже после того, как стемнело и разговор был давно окончен, Айзек, лежа в выделенной ему койке, смотрел в деревянный потолок и думал. О том, какие люди живут в том славном городе? Какими были его родители? Кто и как их убил? Что если они несли чудо рождения в этот замерзший мир, но встретили снежных пиратов на пути, которые обокрали их, бросив замерзать? Или, может их разодрала какая живность? Не может же зло жить так хорошо, существуя за закрытыми стенами. Ведь если бы там жили злые люди – они давно бы убили друг друга, и стены бы рухнули. Вопросы появлялись сами собой, и готовность отправиться в путь тоже увеличивалась. Судя по карте, что дал ему дед, ехать было, ну не сказать, что много. Заряда должно было хватить ровно туда и обратно, а это, считай – везение. Обдумывая свою поездку, Айзек провалился в сон. Глубокий и тревожный сон.