А мне не хотелось больше говорить. Я даже не стала разворачиваться, просто стянула с себя куртку, а потом начала снимать футболку.
Мои поднятые руки перехватили, прекращая всякое движение.
Было странно и немного неловко, но вряд ли кому то из нас требовались подробные объяснения.
– Ты уверена?
Хм, кому-то все-таки требовались.
Я кивнула и снова потянулась к краю футболки, но Максим уже справился сам. Продолжая стоять сзади, он прижался к моей голой спине, окутывая меня теплом. По его телу пробежала дрожь, которая мгновенно передалась мне.
Грудь в кружевном бюстгальтере накрыли горячие ладони.
Осторожно, будто кожа была фарфоровой, мужчина коснулся пальцами моей груди, чуть задел кружевной край белья и легким движением погладил живот. А потом развернул к себе лицом.
Максим тяжело дышал, а в его глазах разгоралось уже знакомое пламя, обжигая, но не раня меня.
Возбуждение ручейками начало собираться ниже живота, и я прикусила губу, подавляя стон.
Если это происходит от одного только его взгляда, что будет дальше?
Мужчина, продолжая смотреть в мои глаза, протянул руки, снял с меня бюстгальтер и расстегнул ремень джинсов. А потом убийственно медленно встал на колени и стянул их вместе с трусиками.
Все это происходило в полном молчании.
Я переступила, давая ему возможность окончательно снять одежду и обувь, и чуть пискнула от неожиданности, когда он поднял меня и усадил на стол, разведя в сторону мои руки и ноги, так, чтобы я не могла прикрыться.
Его взгляд физически ощутимо прошелся по моим покрасневшим щекам, погладил шею с бьющейся жилкой, опустился на грудь, которая покрылась мурашками, а потом ниже.
Я инстинктивно втянула живот и судорожно вздохнула.
Все еще одетый, Арсенский приблизился ко мне и встал между разведенных ног. Он легко, почти нежно сжал мои длинные волосы, потянул за них, так что голова откинулась, и выдохнул в мои раскрытые губы:
– Ты ведь понимаешь, что теперь не сможешь уйти?
Я не стала комментировать это, а просто обхватила его спину руками и притянула к себе еще плотнее, чувствуя, как моя магия затапливает сначала меня, а потом выплескивается наружу в стремлении смешаться с другим потоком.
Максим глухо застонал и впился в мои губы глубоким поцелуем.
Дальнейшее я помнила урывками.
День, ночь, время – не было ничего. Только его губы, руки, горячее тело. Только восторг обладания. Сумасшедший поток магии, который закручивался вокруг нас, грозя разнести все вокруг.
Что-то падало и крошилось. Я приходила в себя то на смятых простынях кровати, то в ванной, убаюканная пеной и медленными поглаживаниями. Помню официанта, с опаской завозящего в гостиную тележку, полную еды, на которую мы накинулись сразу, как он ушел. Луну и теплую, сухую ночь, в которой мы растворялись, сидя на балконе с вином и сигаретами. Жаркий шепот, сдобренный чуть пошлыми словечками, где мне рассказывали, что со мной будут делать вот буквально сейчас – а потом делали, и делали так, что я кричала от наслаждения.