И новый мой приятель диссидент с нездоровым одутловатым лицом, вернувшийся из эмиграции, его мы звали просто – Марк.
Почему-то часто захаживал в офис Движения разочаровавшийся бывший чекист Геннадий Сергеевич.
Иногда посещал нас толстый самодостаточный Березин, главный редактор журнала нашего Движения.
Кучковались вокруг нас и другие, в основном наивные бескорыстные прожектеры, почему-то липнущие ко мне. Это были в основном инициаторы громогласно объявленных всемирных, международных и отечественных общественных организаций, которые были только в проектах из-за отсутствия ресурсов для их воплощения.
Среди них были и женщины. Профессор Турусов пригласил к нам на работу внештатным консультантом астролога Кишлакову. Некоторое время она консультировала власть (там были склонны к мистике). Это была независимая и гордая девушка с изнуренным лицом, сбежавшая от родителей и бедствующая с маленькой дочкой. Поклонница Е. Блаватской, она вещала голосом пифии: взгляните в зеркало – это первое открытие иных измерений. Земля – многомерность в одном, а не отдельная точка в пространстве. Я восхищался широтой ее кругозора.
– Нужно открыть понимание – ради чего существует этот мир. Ключевые ноты мистерий в 90-х будут под знакам зодиака: Козерога – групповое посвящение Земли, Водолея – переходное сознание.
Она играла на скрипке «мантро-музыку», насыщенную мощной энергией, считала себя передатчиком музыки Атлантиды.
____
Секретарша Лиля приносила на подносе водку и закусь – бутерброды с дефицитной вареной колбасой. Выпивали, закусывали на газете и болтали о своем, не отвлекаясь от неслышных шагов сотрудников.
Батя громыхал над всеми, размахивая стаканом:
– Ты что так страдаешь? Выбрось из головы!
– Зато ты порхаешь, как стрекоза, – отвечал я. – На тебе ничего не висит. Вот и философствуешь, угрожая руками под носом у собеседника. А я не вижу близкого выхода.
– Ты скоро превратишься в аскета. Как Сталин, будешь смотреть на человечье мясо.
Веселый Юра Ловчев ворковал:
– Батя не способен трезво думать. Его заговорил Кашпировский.
Они неправы. Несмотря на трезвое отношение к работе, в душе я все еще оставался романтиком, как в молодости, считал, что солнце безграничной близости людей всегда впереди и будет сиять всегда, и приведет, наверно, к тому, что люди считают раем, коммунизмом, городом Солнца и т.п. Это было вызвано одним – надеждой, неискоренимой в душе. Все идеи можно свести к этой надежде на счастье. Мы пассажиры космического корабля, братья. Странно, тогда не понимал, что романтическое влечение туда, где и нѐ жил, зиждется не на прочной уверенности человечества в будущем, а на книгах, заклинаниях, написанных на песке, которые вымываются случайно накатившейся волной.