Ушли все прошлые заботы, во мне все было тихо и торжественно. Вдруг увидел в возвышавшемся президиуме профессора Турусова, рядом с всемирно известными учеными.
И забыл о нем – на трибуну вышел еще бледный от болезни академик Петлянов в шапочке философа.
Академик предупреждал мир: в политических теориях природа рассматривается лишь в качестве реквизита исторической сцены. Но живое на Земле подчиняется биологическим, космическим законам. Происходит разобщение естественно-научной и гуманистической мысли, так как изменения в природе длительны, и потому не учитываются. Накопление нарушений постепенно ведет к взрывам (засоление почвы в Месопотамии, гибель цивилизации Шумера). Но в XX веке изменилось соотношение природных и общественных факторов. Многократно увеличилось антропологическое воздействие на природу. Меняется шкала человеческих приоритетов. Цивилизация стала зависимой от природной среды, хотя детали еще скрыты за горизонтом.
Общепланетарный экологический кризис надвигается стремительно! – пробивался он к сердцам слушающих, занятых чем-то другим, прилаживая наушники. И перечислял грозные приметы.
– Есть два пути, – закончил он. – Пересмотр научного анализа, теории конфликтов, ограничение «свободы личности», новая нравственность. И – Великое объединение наук!
Вышел изящный иностранец, в ладно сидящем пиджаке желтого цвета. Я узнал американского астронома Карла Сагана, знакомого по его телепередачам и книгам.
– Наша планета – лишь одинокая пылинка в окружающей космической тьме. В этой грандиозной пустоте нет ни намёка на то, что кто-то придёт нам на помощь, дабы спасти нас от нашего же невежества.
Человек стал уникальным биологическим видом, потому что сам изобрел способ уничтожить себя, – заявил он. И именно это, по его мнению, могло бы объединить науку и религию, несмотря на все противоречия.
Я невнимательно слушал ораторов, думая о своем. Почему-то ощущал тайну сердца человека мира – вечно открытого неведомому, спасающему нас всех. Эпоху иных отношений – ради сохранения жизни планеты. И страх грядущего апокалипсиса, зловещее пророчество, навеянное пошатнувшимся в гонениях разумом. И в то же время испытывал физическую радость уйти в иное измерение.
Вечером был торжественный концерт. Звучала 5-я симфония Шостаковича. Творение человеческого духа, в котором композитор говорит: я – Человек!
В конце в Кремле был организован прием, тесно толпились ученые, дипломаты. Столы ломились от еды, кому-то даже достались бутерброды с черной икрой.
У какого-то гуру брали интервью: