– Хорошо, мы вас поняли. У нас есть встречное предложение.
– Какое?
– Вы будете сотрудничать с государством. Работать на ГСБ.
– Что я должна делать? – спросила я дрожащим голосом.
– Мы предполагаем, что Максим может выйти с вами на связь, и возможно, он вновь предложит вам поехать с ним на Восток. Вы согласитесь и отправитесь с ним. Вы станете нашим агентом. За это всё вы будете, конечно, получать вознаграждение.
– Ой, спасибо. Но я не могу.
– Почему не можете?
– Я должна тут работать. У меня мама и бабушка. Я не шпионка.
– Вы не боитесь, что Максим вас найдет и доделает начатое?
– Вы думаете он захочет меня убить? – перепугалась я.
– Один раз ведь пытался. Его цель нам неясна пока что.
– Зачем? Что я ему сделала?
Агент замолчал и посмотрел на боксера, тот продолжил:
– Если было такое предложение с его стороны, то последует ещё одно, вариантов может быть несколько, зачем вы ему понадобились. Вплоть до самого тривиального, любви и ревности.
– А не тривиального?
– Кхм. Здесь уже сложнее. Нам надо проехать к нам в офис и там вы подпишите соглашение о неразглашении секретной информации, до подписания не имеющего юридическую силу документа. Мы не вправе разглашать вам эти данные, проще говоря, вы пока что не наш агент. Проедем в офис, там выберете себе псевдоним, подпишите стандартное соглашение и мы откроем вам часть информации.
– А если я не захочу ничего подписывать и никуда ехать?
– Вы вправе решать самой, да. Но мы в этом случае не гарантируем вашу безопасность.
– А если соглашусь и поеду, гарантируете?
Агенты переглянулись, светловолосый с паузами, словно до меня плохо доходит начал говорить:
– Вы будете получать оклад и премии, будете осведомлены последней информацией, вдруг мы вас после этого дела сделаем директором клиники, в которой вы работаете. Думаете мы не можем? С нами такие люди работают, о которых вы даже и не подозреваете. Мы можем многое.
– А если не подпишите, то никто не ручается за вашу жизнь, – заключил боксер. – Самим не страшно?
– Нет! – выпалила я, а у самой живот поднывал от страха и колени тряслись. Мысли об увольнении и трусливом бегстве домой к маме, в Марьевск, чередой пронеслись у меня в голове.
Агенты молча смотрели на меня. Светловолосый переложил в левую руку связку ключей и звук звякнувших железок отдался эхом по пустой, мрачной квартире. Солнце село и в комнате сделалось темно и жутко. Три наши тени отражались на голой облезлой стене, в желтом свете уличного фонаря.
– Алиса, – начал светловолосый, – вы, конечно же, не в курсе, что в подвале дома на улице Родионова, там где вы жили по приезду в Саркел с гражданкой Иванюк, найдено взрывчатое вещество в мешках из под сахара.