Конечно, женщина никогда не чувствует себя в полной безопасности. Безопасность — иллюзия. И сейчас я дала слабину. А это плохо. Я устала. Я отвлеклась. Что еще хуже.
На улице не очень темно. Уличные фонари, расставленные по всей длине улицы, освещали подъезд и здание всю ночь.
Но я все равно не заметила мужчину, пока он не приблизился ко мне. Пока он не прижал меня к стене моего дома. Я с силой сжала зубы, когда моя голова ударилась о бетон.
Что-то холодное коснулось шеи.
— Не двигайся, бл*дь, или я перережу тебе глотку, сука, — прошипел он.
Незнакомец. На нем не было маски, ничего такого. Уличные фонари настолько яркие, что я видела мужчину в мельчайших деталях. Он немного старше меня, но не сильно. У него красивая стрижка, и он не очень-то уж противный. Одет как любой другой хипстер на улице. Другими словами, мужчина не был похож на человека, который прижал бы женщину к стене с ножом к горлу. Он выглядел… нормальным. Не пугающий. Хотя в этом есть смысл, ведь я даже не заметила его, пока он не швырнул меня к стене здания.
— У меня нет налички, — прохрипела я. — Но сумочка стоит кучу денег. Возьми её.
Сердце заколотилось в горле, ужас пробежал по всему телу. Я застыла на месте. В такие моменты нужно пытаться драться, с ножом у горла? Каковы шансы, что он действительно воспользуется им? У меня больше шансов выжить, стоя смирно, или если буду сражаться?
— Мне не нужна твоя гребаная сумка, — прорычал он.
Стало совершенно ясно, чего он хотел, когда его рука — та, что не держала нож, нащупала мою грудь. Сильно. Болезненно.
Холодный, тошнотворный ужас поселился в глубине моего живота. Изнасилование. Он меня изнасилует. У моей шеи нож. Я позволю ему изнасиловать себя в надежде, что он не пырнет меня ножом? Не убьет меня?
Или нужно бороться? Пойти на риск, и, возможно, я истеку кровью или умру, но меня не изнасилуют таким ужасным образом?
Мы на улице, которая, к сожалению, не была оживленной в ночное время. Ричард и Карл, скорее всего, сегодня вечером в каком-нибудь модном ресторане, а Эверли, наверное, на вечеринке. Если нет, то она приняла валиум, и не проснётся даже в ураган. В доме еще живут несколько людей, с которыми время от времени сталкивалась, часто устраивая вечеринки, из-за которых соседи ворчали. Где они сейчас?
Где хоть кто-нибудь?
Его руки продолжали двигаться, болезненно ощупывая, и стало очевидно, что никто не придет, чтобы спасти меня. Я не спасусь. Этот ужас случится со мной. Этот ужас, который, как я думала, случался только с другими женщинами.
Где-то читала, что жертвы сексуального насилия иногда мысленно уходят куда-то в другое место. Мозг защищал их от ужаса, через который проходило тело.