Впрочем, это было до несчастного случая.
Хотя нет, скорее до покушения.
Я никак не могла понять, почему член семьи основателей выбрал меня в качестве невесты? Неужели тому причиной сократившийся, учитывая обстоятельства, выбор? Меня не посвящали в детали. Единственное, что я знала: с той ночи он превратился в затворника и скрывался в своем поместье.
Я остановилась у подножия лестницы. Семья де ла Роса – одна из тех, кто основал «Общество». Imperium Valens Invictum. Могущественная непокорная сила. По-моему, это весьма высокомерно. Даже отвратительно. Однако именно эта организация охватывала весь мир, стала тайным обществом. Избранным. Неуловимым. И опасным.
Семьи, состоявшие в «Обществе» были могущественны. Главы государств, лидеры секторов государственного управления. Медицинские эксперты. Ученые. Профессора. Церковные лидеры. И конечно, низшие касты, как моя семья. Призванные выполнять их приказы.
Семья де да Роса, напротив, находилась на самом верху пищевой цепочки. В «Обществе» они были все равно что членами королевской семьи.
Всего было тринадцать семей-основателей. Я запомнила это, поскольку при изучении истории тогда подумала, как же это число тут подходило. Несчастливая цифра, которая, казалось, снова и снова портила мне жизнь.
Мне было тринадцать, когда Хейзел исчезла.
Тринадцать, когда «Общество» принудило меня посещать одну из их школ.
Тринадцать, когда я впервые встретила Сантьяго де ла Роса.
Я все еще помнила тот день. Это случилось на первой неделе моего пребывания в католической школе для девочек, которую меня заставили посещать. Не то чтобы у меня было много друзей в государственной школе, но в этой все относились ко мне, как самому низшему созданию. И для этого оказалось достаточно слов одной девочки, раскрывшей всем, кто я такая. Как и почему меня приняли в школу, которую посещали дети лишь высшего эшелона.
Я до сих пор вздрагивала при воспоминаниях, насколько злыми там были девочки. По крайней мере, поначалу. Они дразнили меня из-за глаза. Раньше я носила челку, прикрывая пигмент, но у монахинь в новой школе были строгие правила, за нарушение которых наказывали, потому мне приходилось закалывать волосы.
Ирония в том, насколько жестокими могли быть монахини к детям Христа, которых должны были защищать. Лелеять. Или я что-то не так понимала в учениях Библии.
С Сантьяго я встретилась после особенно неприятного дня. Девочки издевались надо мной уже несколько дней, и как бы я ни старалась делать вид, что мне плевать на их слова о моей семье, обо мне и моем уродстве, как они это называли, все же это причиняло боль. Я итак была одиночкой, и они чувствовали мою уязвимость. А одна девочка, Мария Чамберс, решила меня добить.