– Я все знаю, поэтому он бесполезен, Ливадия, – я посмотрела вновь в окно – Шелдон был рядом. Я, не понимая, что делаю, выбила локтем окно и крикнула:
– Ты путаешь шаг, ты сейчас упадешь, немедленно смени ногу!
Время лилось как масло – медленно, как в слоу-мо, я увидела, как лошадь Шелдона запнулась, выкинув седока на скорости, перевернулась через голову.
– Так вот в чем секрет, Юлиана, а ты говоришь, что не знаешь своей силы! Ты можешь говорить с животными, как и Наури! Ха, милая девочка, я была права – ты вернулась! – хохотала она, а я смотрела как стражники оставили погоню, и поднимают Шелдона.
Дорога резко повернула, и они пропали из виду. Я выдохнула – теперь он в безопасности. Надеюсь, он не продолжит гонку, и не попадет под ее чары. Он нужен был здесь, и только так у меня были шансы на спасение. Язык вдруг стал тяжелым – она решила обезопасить себя. Голова погрузилась в сон, и последнее, что я слышала – как колеса кареты застучали по мостовой – мы приближались к пирсу.
Мне снился город, которого я раньше никогда не видела – он был слишком зеленым, как будто был нарисован китайскими фломастерами – слишком кислотные цвета Травы, деревьев. Слишком четкие линии двухэтажных домов, слишком яркие покрывала на головах женщин. Я подумала об таких странах, как Иран, или Турция. Но я не видела ни одного мужчины. Женщины шли стайками, встретившись со мной взглядов в щелке своих накидок, они опускали головы.
Потом я виде замок – кипенно-белый, будто его долго держали в хлорке, и теперь все швы между камней были незаметны. Окна с блестящими стеклами, ровные крыши из коричневой и бежевой черепицы. Все было словно отредактировано в фотошопе.
Потом корабль, который вот-вот захлестнет волной, и свой собственный страх перед смертью. И толпы мышей, устремившихся из трюма. Их голоса, их страх, паника – Тысячи тонюсеньких голосов, молящих о спасении.
– Мы должны дойти до земли, прошу вас, не бойтесь. Если вы спрыгните, вы погибните точно, но если у вас появится надежда на выживание, мы все спасемся, – мой собственный голос казался мне чужим. Но моя уверенность в благополучном исходе была сильнее страха.
– Легатия приготовилась напасть на Нумбертию. Корабли стоят у берегов, а на этом в королевство прибывает множество воинов, которые представляются торговцами, беженцами, – говорила мышь, когда мы сошли на берег. Я кормлю ее кусочком хлеба, размоченном в молоке. Я выпросила хлеб на рынке, и женщина, осмотрев меня, постенав о моей худобе, дала большой каравай хлеба и кружку молока.
– Ты уверена? – спрашивала я у мыши незнакомым, не моим голосом.