Первыми вошли две женщины в очень дорогих платьях, что минуту назад спорили за дверью, что без служанок и не войдут вовсе, но наш юный страж, точно копируя мои слова ответил: «Не всем разрешено видеть вещи, что изменят вашу судьбу».
Перла наблюдала за мной, учась вкрадчивым, настолько тихим голосом говорить, что покупательницам пришлось наклоняться к продавцам, Алайя наблюдала из за складок штор, в специально оставленные для нее щелки.
– Вам подойдет это, – голосом диктора центрального телевидения тихо говорила я, показывая на брошь в виде самоката. На нем были даже небольшие, крутящиеся колеса, сделанные из розового жемчуга. – Это позволит быть вам впереди всех, и люди даже не заподозрят от чего в вас столько прыти, почему вы все успеваете первой. Это подарит здоровье и радость.
– Как называется это? – удивленно рассматривала она брошь, что сверкала крохотными бриллиантами на ручке известного только мне транспортного средства для тинейджеров.
– Это самокат, и вы при покупке получите доступ в салон с номером один, – на ходу рвала я «сандали», входя во вкус.
– А эта цена…
– Доступна только самым искушенным покупателям, - добавила я, лишая ее чувства логики, и прививая все больше, и без того, раздутого самомнения.
– А другие украшения? – потянулась она в сторону колец.
– Вы можете их посмотреть, но тогда ваша подруга, – мотнула я головой на женщину, что вошла с ней, но явно не была ей другом, – купит первой, и у вас будет документ под номером два.
– Я беру, – резко распахнув глаза от ярости, ответила она и потянулась к тряпичному мешку, стянутому по верху веревочкой, хоть и изящная вроде вещица, но мешок он и есть мешок.
Я оформляла первый документ, а покупательница отсчитывала сумму, которая три раза покрыла расходы. Перла включилась в дело, рассказывая о телефоне, который помогает духам говорить с тобой, и, если подержаться за маленький зеленый камень, ты примешь правильное решение, так как они нашепчут его, а за красный – будешь принимать решение сама. Мы тянули время, мы несли такую околесицу, что казалось, боги маркетинга аплодировали мне сейчас стоя.
Через пять тяжелых часов продаж магисса так и не появилась, и Алайя, что приготовила нам чай за ширмой, и угощала сладостями, немного сникла, несмотря на то, что теперь им можно было вообще не работать целый год. Мы продали все, кроме этого украшения.
И только я продолжала говорить о нем и говорить, чтобы Перла, в случае прихода Анастасии не потерялась, не застеснялась, и сказала все так как нужно. И когда у меня тоже закончились силы ждать, звякнул колокольчик. Алайя, что моментально посмотрела в свое тайное отверстие, повернулась к нам с широко открытыми глазами: