Но идти наверх Алёна не торопится. Я с интересом наблюдаю, как она обходит машину и стучит в окно с моей стороны, когда беру телефон, чтобы сделать пару звонков.
Опускаю стекло.
— Наверное, нужно сразу предупредить? У меня месячные. По-прежнему подниматься наверх или вызовешь мне такси? — заявляет она со всей своей импульсивностью.
Что-то подсказывает, что я вполне могу обзавестись в ближайшее время каким-нибудь психическим расстройством, ввязавшись в эти разборки и приютив «бедняжку» у себя дома. Цветок даже в безвыходной ситуации не прячет ни одного своего шипа. А может, Слуцкий перекрестился, что избавился от нее, и лишь видимость создал, якобы жутко недоволен сложившимся раскладом? Угрозами раскидывался, а сам в это время под столом довольно руки потирал и мысленно лоб разбивал в поклонах? Не стоит пока исключать эту версию.
— Двести седьмая. Пятнадцатый этаж. Я скоро поднимусь, — повторяю, сохраняя невозмутимый вид, но чувствуя, как от напряжения пульсирует вена на лбу. — Какое-то время поживешь со мной. Еще вопросы?
Цветок отводит глаза, разворачивается и молча идет к лифту. Я далеко не трус, но от ее спокойного и смиренного вида становится почему-то не по себе. Электрошокер сегодня положу под подушку на всякий случай. И дверь на замок закрою. Мало ли… Жить охота.
Позвонить Гончарову не успеваю. Зависаю с трубкой в руке, потому что Алёна зачем-то возвращается.
— Я таблетки дома оставила. Не думала, что за пару часов моя жизнь так круто изменится, и не подготовилась к этому шагу, — с искренним волнением произносит она и смотрит таким жалостливым взглядом, что я говнюком себя опять ощущаю.
— Что за таблетки? — Прищуриваюсь.
— Врач прописал, с гормонами проблемы. И про месячные я не пошутила. Мне понадобятся тампоны или прокладки, обезболивающее, — смущенно продолжает Алёна. — Утром буду лезть на стенку от болей в пояснице и животе.
— Название таблеток и своих женских штук пришли в сообщении, Витя через двадцать минут всё привезет.
Алёна растерянно смотрит на меня, обнимает себя за плечи и тихо выдавливает:
— Мне что-то угрожает, да?
Скупая мимика, севший голос. Будто из нее разом выкачали все эмоции, хотя несколько минут назад она пыталась кусаться и язвить. А сейчас опять трясется. Неужели так боится козла?
— Со мной тебе ничего не угрожает, Алёна, — заверяю ее. — Поднимайся в квартиру и скинь СМС со всем, что тебе необходимо. Я сейчас подойду.
Алёна, сильно побледнев, с минуту кусает губы, а потом разворачивается и нетвердой походкой идет к лифту.
Я с силой сжимаю в руках телефон, провожая ее фигуру долгим взглядом. Я, конечно, тоже сволочь, не отрицаю. И веду себя порой отвратительно. По-хорошему, оставить бы цветочек в покое и дать ей время немного прийти в себя, но ситуация у нее и впрямь затруднительная. Потому что деньги замешаны большие, а Слуцкий — самый настоящий подонок. Не хочу, чтобы по моей вине девчонке ни за что прилетело.