– Тебе показалось.
– Давай не будем повторять с начала. Мне показалось, мы вчера всё решили. Или нет?
– Я же сказала: тебе показалось. – ядовито улыбнулась Кира и Макс побагровел от злости.
– Да чтоб тебя! – в сердцах воскликнул он, но тут же торопливо кивнул: – Я всё понял, хорошо, будет по-твоему. Нравится дурить – ни в чём себе не отказывай!
Кира прикусила кончик языка, чтобы только не ввязаться в заведомо проигрышный спор, а вот Макс не унимался: прокрутив в голове очередной сценарий, требовательно провёл ладонью по её бедру.
– Кира, не молчи. – с давлением в голосе попросил он.
– Мы скоро приедем? Кажется, вчера добрались гораздо быстрее. – невпопад выдала она и Макс заскрипел зубами.
– Игорь, ускорься. – приказал он водителю и запрокинул голову на подголовник, старательно удерживая глаза закрытыми.
В дом Кира буквально влетела, будто пытаясь скрыться от преследования. Влетела и тут же наткнулась на хитрый взгляд «Черепа». Тот стоял в холле и явно поджидал их возвращения. Внимательно осмотрев Киру, которая при виде мужчины опешила и замерла, тот пошловато улыбнулся.
– А я смотрю, возвращаться в этот дом без трусов входит у тебя в привычку. Где потеряла?
– Уроды! – зло прорычала она и, разбросав туфли в разные стороны, бегом направилась к лестнице.
«Череп» звонко рассмеялся ей вслед.
– О, Макс! А я уж надеялся, она охрипла. Теряешь хватку, друг, теряешь… – раздалось сзади очередное приветствие, и Кира зажмурилась, не желая слышать весь этот бред.
Вот только побыть наедине с собой ей не позволили. Макс вошёл в комнату практически следом и стремительно приблизился. Резко выбросив руку, он перехватил Киру за плечо и вздёрнул его вверх, будто намереваясь вывернуть.
– Чего ты хочешь?! – тряханул он её, заставляя испуганно смотреть. – Гарантий, стабильности, отношений?! – цедил Макс сквозь зубы и выглядел так, словно испытывает отвращение даже от слов. – Сама же первая и взвоешь! – вскрикнул он, зло оттолкнув Киру от себя, но тут же приблизился снова.
Макс больно перехватил её за затылок ладонью, заставляя смотреть в своё лицо. Кира зашипела, но воспротивиться не вышло. От его хватки потемнело в глазах. И против воли пришлось признать, что разница в том, как он проделывал то же вчера и сегодня, была колоссальная. Теперь его хватка не вызывала в теле волнительной дрожи, а близкое дыхание не заставляло трепетать. Было унизительно и больно. Оттолкнуть или хоть как-то справиться с мужским напором не получалось.
Глядя на её жалкие попытки вырваться, Макс и не подумал уступить. Отыграл до конца. А потом впился в губы, но поцелуй не принёс должного удовольствия. Грубый, жадный, наглый. Он порабощал, не подразумевая под собой наслаждения. Жестокая забава с демонстрацией силы, не более того. Вслед за желанием наказать, указать на место, всплыло возбуждение. Такое же по-звериному опасное. Макс нетерпеливо сжал пальцами ворот банного халата и рванул его вниз. До треска ткани, до опасливого женского вскрика, но не остановился и тогда. Впился губами в кожу на изгибе плеча и шеи, довольно зарычал. Ладонь сдавила небольшую грудь, вторая, наконец, спустилась с затылка, нырнула в разрез халата, двинулась по бедру вверх. Кира выгнулась, пытаясь избежать нежелательного прикосновения, но Макс не стал терпеть её упрямство: перехватил под руки, швырнул на кровать. И пока она путалась в полах широкого халата, навалился сверху, подмял под себя. Раздвинув её ноги коленом, он уверенно вклинился между ними. Руки, которыми Кира пыталась то ударить, то оттолкнуть, стянул поясом халата и задрал выше над головой. Палец в перчатке прошёлся по промежности, грубо раздвинул складки и под требовательный протестующий крик вторгся внутрь. Отвратное жжение внутри перетянуло внимание на себя, и Кира жалко заскулила, но не только от боли. Она прочувствовала свою полную беспомощность, осознала бесправность. Лишь тогда Макс и отпустил, а Кира сжалась под ним, притянула колени к груди и, не таясь, расплакалась. То ли от облегчения, то ли под действием скопившегося внутри страха.