Она не боялась его такого. Возможно потому, что так и не сумела поверить в сказку про «хорошего парня», не прониклась сухими обещаниями. И когда всё закончилось, Кира не отказала себе в удовольствии всё же осмелиться и выписать Максу пощёчину. Звонкую и увесистую. Дожидаться, пока он придёт в себя, не рискнула, торопливо направилась в ванную. Тут же включила воду, чтобы избежать возможности услышать его голос. И плевать, что он станет делать: грозить или смеяться.
Кира посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась: так она не выглядела никогда. Взбитые в подушках волосы, широко распахнутые, будто удивлённые глаза, искусанные губы и до неприличия яркий румянец на щеках. Нервно усмехнувшись, она успела заключить, что на жертву не похожа. Скорее, на удовлетворённую женщину. Такую многие мечтают приобрести в качестве любовницы, ведь нет никого желаннее, чем чужая возлюбленная. Кира с силой сжала бортики тумбы под умывальником, закусила и без того воспалённые губы и обернулась на закрытую дверь ванной.
Зачем она так стремительно вернулась в комнату, объяснить себе Кира не смогла, а когда вышла, наткнулась на всё понимающий взгляд. И, пожалуй, именно это оскорбило её куда сильнее, чем могли это сделать слова. Макс самодовольно улыбнулся и растёр ладонью шею. «Она принадлежала ему» – так трактовался этот взгляд и эта ухмылка. Как вещь, как игрушка, как скромный подарок на день рождения. И самое обидное: возразить на это было нечего! Во рту вдруг стало горько от всё нарастающего презрения к самой себе, пальцы, что так и сжимали дверную ручку, ослабли, разжались. Кира приткнулась спиной к стене и съехала по ней вниз, прижалась головой к согнутым коленям. Как приблизился Макс, она теперь ощущала физически. И запах, мужской запах, которым она пропиталась насквозь, вызывал приступ неконтролируемого удовольствия.
– Кира? – позвал Макс.
Она подняла голову, смотрела прямо перед собой. Послышался лёгкий смешок и тяжёлая ладонь опустилась на её макушку, небрежно потрепала волосы.
– Сколько же в тебе упрямства! – восторженно проговорил он, приподнимая пальцами острый подбородок, заставляя отвечать на обращённый к ней взгляд. – Никто не любит проигрывать, котёнок, – понимающе усмехнулся Макс, – но проигравший должен быть обязательно. Это закон жизни. Кто мы такие, чтобы оспаривать его?
Кира скрипнула зубами и со злом оттолкнула мужскую ладонь.
– Не нужно так со мной разговаривать!
– А я всё же рискну! – азартно оскалился он, в глазах заиграл шальной блеск.
– Ненавижу тебя!
– Возможно, что так. Вот только это вовсе не мешает тебе извиваться подо мной, кусаться и царапаться. Правда, к сопротивлению это никакого отношения не имеет. Чистый кайф.