— Готовы? — спросил я.
— Ага.
Денисов прошелся щеткой по и без того блестевшим туфлям, и все вместе мы двинулись в ресторан.
— Кажется, скоро будем в Кишиневе, — сказала Грасс, взглянув на часы. — Вроде бы остановку обещали в девять или в десять…
Пройдя через несколько вагонов, мы оказались в уже знакомом нам ресторане. В этот вечер было оживленнее, свободных столов почти не осталось. Впрочем, время было самое что ни на есть трапезное, так что я даже порадовался приглашению Мари Буайе-ле-Дюсон — иначе мы бы попросту не смогли сесть.
— О, вот и наши юные друзья! — заметив нас, дива грациозно поднялась и раскинула руки в стороны. Остальная пестрая компания за исключением африканки М’Балии тоже повскакивала со своих мест, поскольку того требовал этикет.
— Прошу, мадемуазель, присаживайтесь! — к Ане тут же подлетел портретист Матвеев и отодвинул перед ней стул.
Когда все руки были пожаты и расцелованы, возле стола материализовался официант. На подносе стояли три приветственных бокала шампанского, а перед нами очутились толстые книжки меню.
— Господа желают начать с легких закусок? — учтиво спросил халдей.
— Дайте нам пять минут, пожалуйста, — улыбнулся я.
— На самом деле можете не ломать голову, мы уже все заказали, — тоном гостеприимной хозяйки сказала госпожа Буайе-ле-Дюсон. — Хватит на всех, обещаю. Поскольку на этот раз выбором занимался месье Лурье…
Судя по объемному животику, журналист знал толк в яствах, и я решил положиться на его вкус. Аня и Денисов тоже поленились изучать массивные фолианты меню.
Я задержал глаза на танцовщице. Дива была великолепна, хотя такие женщины наверняка даже спросонья выглядят шикарно, словно время и гравитация над ними не властны. Сегодня она была одета в черное платье простого кроя, которое, впрочем, выгодно демонстрировало все достоинства ее фигуры.
Но главный акцент был на бриллиантовом колье, что украшало ее шею. Массивное старинное украшение явно имело долгую историю и, вероятно, некогда принадлежало какой-нибудь принцессе или княгине. Особенно соблазнительно выглядел большой каплевидный бриллиант, спускавшийся почти что в самую ложбинку между грудями…
— Итак, господа, поскольку утром мы расстанемся, я предлагаю обменяться контактами, — сказал художник. — Мало ли господа захотят заказать портрет или пригласить гостей на гастроли нашей прекрасной Мари… Впрочем, вас, Аннушка, я бы написал вне очереди. Такой интересный типаж. Такие живые глаза…
— Емельян, прекратите приставать к девушке! — шикнула на него дива и подняла бокал. — За встречу!