И снова Кате почудилось в его фразе о племяннице что-то…
— Фамилию, имя и адрес бывшего мужа вашей сестры не подскажете? — Воронов деловито придвинул лист бумаги.
— Сокольников Иван.., а по бате его.., да забыл, сколько годов не виделись. И адреса не знаю. Он из Стрельни в Москву подался. Вроде на хладокомбинате где-то работает.
— Он был на похоронах Анны Николаевны? — спросила Катя.
— Нет.
— Но ему сообщили?
— Верка говорила — мол, звонила отцу. Вроде не застала его.
— А кто взял на себя организацию похорон? Вы? — спросил Воронов.
— Да вся родня понемножку скинулась: я, младший наш брат Петро, дядя Кузьма и тетя Света — это двоюродные наши по отцу, потом Северьяновы — по матери родня из Стрельни самой, потом Васька Грузин с машиной помог, ну, а на поминки — соседи по дому само собой — Грызловы, Мородова Александра и…
Катя терпеливо, не Перебивая, слушала длинный перечень родичей и соседей Сокольниковой. Так всегда в маленьких поселках и деревнях — родословное древо, корни, одним словом.
— И все эти люди присутствовали на похоронах? — спросила она.
— Конечно, еще больше было, многих я уж и не помню. Аню любили все. Человек она была добрый, душевный.
— А где ваша сестра работала? — спросил Воронов.
— Да в сельпо почти всю жизнь. Потом, как магазин приватизировали, Васька Грузин ее все равно оставил: честная потому что. Ни копейки никогда ни у кого. Никакого обману.
— Этот Грузин… Прозвище у него такое, а фамилия как же? — простодушно осведомилась Катя.
— Фамилия Васьки — Луков. Наш он, мячниковский. А Грузин — прозвище с войны.
— С какой? — опешил Воронов.
— Ну, с Афгана. Солнцем его там обожгло, опалило. Черный вернулся. Ну и пошло по поселку — Грузин и Грузин.
— А что же, выходит, этот Василий Луков денежный, раз магазин выкупил и вашу сестру работать оставил? — спросила Катя.
— Ну, он «афганец», с медалями, с ранениями, у них льготы… Сначала-то он на ярмарке палатку держал, потом расторговался помаленьку. К нам перебрался. Магазин-то один в поселке, выгодное место.
По настороженному взгляду Воронова Катя поняла: наконец-то до того дошел истинный смысл ее настойчивых вопросов об этом Ваське Грузине. Воронов догадался, какой именно вопрос ему сейчас предстоит задать свидетелю:
— Вот что, Илья Николаевич.., не пойми нас с коллегой не правильно. Сестра ваша хороший была человек, мир ее праху, но… Не могу по долгу службы не задать такой вопрос…
— Какой? — Федоров вскинул на него глаза.
— С мужем она давно развелась, одинокая была, значит. С мужиками-то у нее как было? С этим Луковым, например?