В какой-то момент мы, может быть, попросим людей потуже затянуть пояса, но чтобы о таком попросить, надо сначала людям что-то дать. Народ должен доверять власти. Иначе будет социальный взрыв. Мы подавим его силой оружия. А в итоге? Мы будем иметь озлобленное население и жестокую власть. И чем больше будет озлобляться население, тем более жестокой будет власть. Так и будет продолжаться вечная русская гражданская война между народом и властью. Но вот эту войну я хочу закончить не победой, а примирением сторон. Вот в чем смысл моего популизма.
– Видимо, вы правы, Александр Иеронович. В вас говорит то самое чувство почвы, которого нет у меня. Поверьте мне, я знаю Россию, причем во многом получше вас. Но так же я мог бы знать Древний Рим. Это теоретическое знание. Это важно, но этого мало. Я вот сейчас подумал о том, что за пять лет мне надо будет пройти такой путь в постижении русской реальности, на который по-нормальному потребовалось бы целая жизнь.
– Пять лет – это невероятно много, особенно если учесть, что вы уже зрелый человек, и вам не надо прокачивать теорию, к тому же у вас будет возможность ни на что не отвлекаться.
– Это так. Только об экономике у меня представления самые общие, на уровне прописных истин. Сегодня ночью, когда не спал, я подумал о том, что мне стоит поступить на экономический факультет хорошего московского вуза. Буду жить в своём уездном городе N и заочно учиться в Москве.
– Сорбонский профессор хочет стать русским студентом?
– Не правда ли, в этом есть свой шарм?
– Договорились, – улыбнулся Ставров. – Выбирайте вуз и считайте, что уже приняты.
– Нет, я поступлю сам. Как частное лицо, а не как протеже всемогущего правителя.
– Вы всеми возможными способами хотите от меня дистанцироваться?
– А разве это не разумно?
– Пожалуй, разумно. Пусть ваша русская жизнь протекает так, как если бы мы с вами ни когда не встречались.
***
Вернувшись в Россию, Ставров сразу начал готовиться к самой важной встрече, по отношению к которой все его глобальные и эпохальные новшества имели характер служебный. Но встречу пришлось отложить, и он решил пока заняться текущими вопросами.
Курилов, временно возглавлявший президентскую пресс-службу, представил ему структуру новой пресс-службы с расписанным функционалом. Из ныне действующей пресс-службы он предложил оставить лишь двоих и назвал фамилии тех, кого предлагал нанять.
– Дружков своих протаскиваешь, – улыбнулся Ставров.
– С половиной этих «дружков» я вообще не знаком лично, но хорошо знаю, как они работают. Из остальных один ненавидит меня лютой ненавистью, один действительно мой друг, с другими мои отношения хоть и дружелюбны, но нерегулярны. Водку ни когда вместе не пили.