Из столовой доносились веселые голоса и смех молодежи. Жорж заспорил с Криволуцким о любимом предмете профессора, утверждавшего, что, пока вся масса русского крестьянства не превратится в пролетариат, подвластный игу капиталистов, до тех пор нет надежды на рабочее движение в России.
Жорж вел спор, а остальные двое слушали: Таня - с сосредоточенным вниманием новичка, стараясь вникнуть в глубокомысленные разглагольствования профессора; Андрей - с любопытством, наблюдая этот новый тип ученого доктринерства*. От времени до времени он предлагал вопросы Криволуцкому, предоставляя, однако, своему другу главную роль в споре. Жорж был блестящий полемист, и его замечательная память позволяла ему запоминать все подробности длинных речей своего оппонента. Андрей вставил несколько слов, но интерес к разговору быстро охладел у него; в нем не было этой распространенной среди русских страсти к спорам, в которую выливается их не находящая себе нормального выхода энергия.
______________
* Доктринёрство - рассуждение, основанное на отвлеченных, нежизненных положениях, нежелание считаться с требованиями действительности, здесь Криволуцкий является представителем буржуазного толкования марксизма, доктринерски извращающим подлинное, жизненное учение Маркса о роли пролетариата в развитии революции
Он обрадовался, когда Зина, окончившая конфиденциальный* разговор с адвокатом и, очевидно, довольная его результатами, появилась в дверях. Репин следовал за ней.
______________
* Конфиденциальный доверительный, секретный, не подлежащий разглашению
- Ну что, как обстоят дела? - спросил он споривших. - Порешили уже судьбы России или что-нибудь осталось еще под сомнением?
Поперечная складка - признак неудовольствия - появилась на лбу у Жоржа, прежде чем он мог сдержать свою досаду. Он не любил этого шутливого тона. Андрей, напротив, был очень доволен и объяснил Репину, в какой тупик загнал Россию его ученый друг.
Явились новые гости - Орест Пудовиков, литератор, со своей женой - и дали иное направление разговору. Но Андрей не принял в нем участия. Он присоединился к Зине и Тане.
- Помогите мне удержать ее с нами еще немного, - обратилась к нему Таня.
Теперь, когда Зина собиралась уходить, девушке пришло в голову, что ее спокойствие было результатом самообладания, а не покорности судьбе. Она упрекала себя за бессердечное отношение к горю Зины и искала возможность загладить свою вину, хотя и не знала, как это сделать.
- Разве вам пора уходить, Зина? - спросил Андрей. - Ведь еще очень рано.