Может быть, драконы Каракса — результат какого-то другого успешного эксперимента, спрятанный здесь? Эту версию я считала самой перспективной. Даже навскидку могла представить сразу несколько целей подобного опыта.
Третья версия была менее жизнеспособной: здешние драконы — результат скрещивания разных видов. Но официальная наука утверждает: в таких случаях не бывает потомства. А что, если представить, что в геноме местных жителей есть какой-то маркер, позволяющий этому свершиться?
Честно говоря, от самой мысли, что такое возможно, становилось до ужаса противно. Попахивало извращением. Причём, в прямом смысле «попахивало». Запахи женщин однозначно переплетались с запахом Эргана, да и Сарган тоже фонил ими ярко.
Несмотря на отрицание последней версии, как учёный, я не могла отринуть эту версию. Тем более, косвенным подтверждением предположения могло служить наличие гаремов, в которых постоянно менялись человеческие женщины. При бесконечно долгой жизни драконов пять-семь лет — это не срок. Из рассказов Улы и его семьи я помнила, что наложниц меняют с такой периодичностью. Да и я успела заметить: все женщины во дворце были фертильного возраста. В самом расцвете!
При большей выборке исследования результат поточнее — аксиома. Всё походило на то, что местные драконы «просеивали» женщин в поиске нужной характеристики. И вот ещё что: в чём принципиальное отличие между наложницей и женой? Дело в статусе или в чём-то другом? В физиологии? В способности к зачатию? Вот бы набрать образцов крови!
Ну, ничего, обязательно докопаюсь до истины! Чуть позже. А сейчас, может быть, меня наконец-то накормят нормальной едой?!
Во дворец мы вошли через другое крыло, противоположное хозяйственной части, и через небольшой холл попали в просторную гостиную. Комната была по-богатому украшена. Зелёный мрамор на стенах переплетался с молочно-белым с золотыми прожилками, создавая геометрический рисунок золотого сечения. Пол был застелен мягкими коврами.
Само пространство комнаты было разделено на несколько зон отдыха. По центру буквой "П" стояли низкие диванчики, обтянутые тканью цвета запёкшейся крови. На квадратном столике перед ними лежала раскрытая доска с деревянными нардами ручной работы. Чёрно-белые фишки были выточены из камней. Игральные кости — зары, брошенные на поле, показывали дубль: пять — пять. Видно было, что партию не успели доиграть.
Остальные зоны обозначались разным цветом множества подушечек, разбросанных в живописном порядке на небольших возвышениях вокруг низких, просторных диванчиков. Все эти зоны были развёрнуты к сцене. Возле стены за сценой на специальных подставках стояли различные музыкальные инструменты. Какие угодно, только не барабан! Что за дискриминация?!