– А ты? Я-то откуда знала, что ты в Москве? Я же ужасов себе всяких нафантазировала!
– Прости меня, моя девочка, – тихо ответил Андрей и поцеловал Яну в волосы.
– Так ты скажешь, почему ты решил исчезнуть?
– Пойдём, сядем.
– Пойдём, – согласилась Яна, – а то у меня ноги подкашиваются.
Андрей тоже с трудом стоял на ногах, но вслух в этом не признался.
Они сели за стол напротив друг друга. Андрей накрыл своими ладонями ладошки Яны и начал:
– Ты – художница. Ты – в Москве.
– Но ты тоже в Москве! – перебила его Яна, которая пока не могла понять, к чему он клонит.
– Только на время учёбы, – возразил Андрей, – А потом будет новое место службы. Я – пограничник, никем другим не буду. Те условия, которые ты видела в Ал-Чууре, могут показаться раем по сравнению с теми, другими. А ты – художница. Тебе нужны выставки, поклонники, слава. Кто о тебе узнает, если ты будешь со мной мотаться по погранзаставам? (Андрей говорил так, как будто создание их семьи было дело решённым, само собой разумеющимся, хотя, ни в их переписке, ни в разговорах речи об этом не было. Интересно, что и Яна их совместное будущее воспринимала так же). Чем ты там будешь заниматься? Я на службе по двенадцать часов, а ты будешь дома одна. А ты в курсе, что ни нам, ни членам наших семей нельзя выезжать заграницу? Пока в отставку не выйду лет этак через тридцать-сорок. Как тебе такая перспектива? И ещё Юрик…
– Юрик?! Он-то здесь причём?
– Мне показалось, что между вами не всё кончено… Он тебе больше подходит. Или такой, как он – человек творческий, тонко организованный, не то, что я, – сказал Андрей и замолчал.
– Это все аргументы? – язвительно спросила Яна, – Или ещё что в рукаве припрятал?
– Все.
– Дать бы тебе по башке чем-нибудь тяжёлым, типа первого тома «Войны и мира», – темпераментно воскликнула Яна, – чтобы она на место встала, да нечем! Ещё и Юрика приплёл! «Тонко организованного» предателя! Про него я даже говорить не буду! Не достоин! А на остальное отвечаю по пунктам: без заграницы переживу, в России и без неё найдётся немало красивых мест. Чем буду заниматься на погранзаставе? Рисовать… Слава, выставки, восхищённые поклонники – это всё, конечно, здорово, но по большому счёту это всё мишура. Только время определяет, достоин ли тот или иной художник остаться в истории. И потом, наработаю на выставку, найду каким способом заявить о себе. Уж, где-нибудь интернет нарою или по почте отправлю. А что ещё буду делать? Готовить еду, убираться, ждать любимого мужа со службы. А если будет мало – пойду работать. Чем там можно заняться? Я, конечно, врачом уже не стану. Но могу… Могу… А, вот, в столовой могу работать, – пришла идея в голову Яны, когда она вспомнила, как их кормили столовской едой во время болезни, – Радисткой. Санитаркой, между прочим, тоже могу, не велика наука. Учителем могу! А, кстати, где учатся дети пограничников? Или детей вам тоже запрещено иметь?